Мари Сойер - Дело ведьмы

чокнутой старухи? Всё равно ты её не найдёшь! Ведьм не хоронят на общем погосте!

Произнеся эти слова, Парвати (так звали мать Ванды) спохватилась, что сказала лишнее, но было уже поздно: Ванда, забыв о боли от потери прядки волос, внимательно вслушивалась в то, что произнесла мать.

— Значит, в деревне говорят правду о том, что моя прабабушка была колдуньей?

— Конечно, нет, — начала успокаивать дочь Парвати, — просто она была немного странной женщиной, и поэтому в деревне о ней сложилась дурная слава.

— Почему же дурная? Что плохого быть ведьмой?

— Как ты смеешь так говорить, дьявольское отродье! — заорал отец, стоявший за деревянной стенкой и слышавший каждое слово. Он быстро подошел к дочери и с размаху ударил её. Девушка упала, но едва она поднялась на ноги и стёрла с разбитой губы кровь, как отец схватил её в охапку и бросил в подвал, после чего надежно запер дверь, повесив замок. — Ничего через три года ты отправишься в монастырь, там из тебя выбьют всю эту глупость не молитвами, так розгами!

— Я никуда не поеду! Слышишь, я никуда не поеду! Идите к чёрту вместе со своим монастырем и всеми святыми! — сквозь слёзы закричала Ванда и лишилась чувств.

— Да куда ты денешься, поедешь как миленькая! — закричал отец в ответ, но дочь его уже не слышала.

Она очнулась несколько часов спустя. Пульсирующей болью в голове билась одна единственная мысль: БЕЖАТЬ!!! Бежать прямо сейчас, захватив только несколько золотых монет и найденного котёнка. Да, да она сейчас очень тихо выйдет отсюда, прокрадётся в свою комнату, возьмёт все свои сбережения, наденет дорожный плащ, пройдёт в конюшню, оседлает чёрного, как смоль, жеребца Блейка и ускачет далеко-далеко отсюда, навсегда. Девушка подошла к двери и попыталась открыть ее. С другой стороны ехидно забренчал замок.

— О нет! Они меня заперли! Думаете, это меня остановит? Да я лучше сдохну, чем пойду в ваш монастырь! — уныло застонала она.

Девушка остервенело била кулаками в дверь, пытаясь если не сбить замок, то хотя бы не дать спать родителям-извергам. Наконец по коридору забухали тяжёлые отцовские шаги.

— Ну что, ты так и будешь там сидеть или хочешь выйти?

Ответа не последовало.

— Ну, как хочешь, я уже намеревался тебя выпустить.

— Отец, откройте дверь, выпустите меня, — скорбно произнесла Ванда.

— То-то же. Хорошо, я тебя выпущу, но ты пообещаешь мне, что дальнейших проблем с твоим поведением у нас не будет, а через три года ты, подчинившись родительской воле, поедешь в монастырь Святого Патрика.

— Конечно, отец, как вам будет угодно.

Ключ заворочался в замке, дверь отворилась. Девушка поплелась в свою комнату, смиренно опустив глаза и вызывая довольное хмыканье одного из родителей.

Дойдя до комнаты, Ванда поклонилась и, пожелав ему и матери спокойной ночи, зашла к себе. Закрыв за собой дверь и устало опустившись на кровать, она истерически разрыдалась.

— Размечтались. Да, проблем с моим поведением у вас больше не будет, и я обещаю, что уеду, но не через три года, а сейчас, и не в монастырь, а к тёте Фелиции, которая, наверное, единственная, кто понимает меня.

Она встала, открыла шкаф, взяла несколько пар чулок, два платья, десять фунтов (это были все деньги, которые она сумела скопить), сунула всё это в заплечный мешок, взяла на руки котёнка и очень тихо, чтобы не разбудить родителей, пошла на кухню. Там девушка положила в мешок бутылку молока, несколько толстых ломтей хлеба, большой кусок масла и полголовы сыра. Потом она по-кошачьи прокралась на конюшню, оседлала Блейка, надела дорожный плащ, снятый с гвоздя, отворила тяжёлые ворота, вскочила на жеребца и, пустив его во весь опор, ускакала…

Шесть часов спустя Ванда остановила лошадь у дверей небольшого домика, в котором жила двоюродная сестра её матери, Фелиция.

Спрыгнув с лошади и подойдя к двери, она тихонько постучала. Ответа не последовало, тогда девушка толкнула дверь, и та, на удивление, открылась.

— Тётя Фелиция, вы дома? Это ваша племянница Ванда.

Молчание производило впечатление какой-то давящей тревоги.

— Тётя Фелиция, где вы?

Ванда очень последовательно, комната за комнатой, обошла весь дом, но, так никого и не обнаружив, решила спросить о тёте у соседей. Она обошла несколько домов, но либо никто ничего не --">