Кэрри Гринберг , Heline - Лунные капли во флаконе

меня с этими разговорами. Надо будет узнать у папы, что же станет с запертой комнатой, ведь это так глупо, если она так и останется необжитой. Говорят, раньше там был кабинет, но отец обустроил свою рабочую комнату наверху, и еще одна ему вряд ли понадобится. Возможно, там будет библиотека? Я всегда мечтала о настоящей библиотеке, но в нашем старом доме все книги хранились в отцовском кабинете, а заходить туда мне не дозволялось. Если же здесь будет отдельная комната, то я смогу туда заходить и брать любые книги, которые мне только вздумается. Ах, как это было бы прекрасно, но это лишь мечта…

Пока я стараюсь лишний раз не спускаться вниз: там все еще носят какие-то коробки и чемоданы, и мне кажется, что этому не будет конца! Наших горничных теперь не дозовешься: вчера мама попросила воды, а ее камеристка Мэри не пришла даже на колокольчик, и мне пришлось самой идти на кухню. Это не сможет долго продолжаться, даже отец был недоволен нерасторопностью слуг и заметил, что нам потребуются дополнительные руки. Дом такой большой, и столько всего еще предстоит сделать! Надеюсь, уже скоро все наладится, вся эта суета лишь раздражает. Говорят, уже сегодня придут новые слуги: поскорей бы!..»

* * *

…А слуги тем временем отнюдь не скучали. Казалось, даже сам дом, отвыкший от человеческого присутствия, в удивлении замер, ожидая перемен. Уже не первую неделю по его коридорам и лестницам сновали чужаки, вынося мусор, чистя, убирая и расставляя в комнатах мебель. Жилые помещения проветрили, окна сияли чистотой, а каждый предмет, попав в новую обстановку, словно примерялся и красовался в непривычно просторных комнатах. С диванов и кресел сняли чехлы, каминные решетки отчистили от многолетней копоти, а перила и балюстрада лестницы сверкали, отполированные и натертые воском до блеска.

Дворецкий критически окинул взглядом вереницу ящиков и коробок, которые кучер вносил в дом с помощью двух деревенских пареньков, надеявшихся подзаработать. На площадке в глубине холла стояла экономка, следящая за тем, чтобы ящики складывали как можно аккуратнее, и беспрестанно сверялась со списком багажа, делая в нем отметки карандашом. Выражение ее лица было непроницаемо, как и всегда, но во взгляде, которым она провожала каждый ящик, читалось беспокойство за хозяйский скарб.

Плотно закрытая дверь цокольного этажа не пропускала шума. Но здесь, в помещениях, где обитали слуги, было проделано не меньше работы, а то и больше. По обе стороны узкого коридора виднелось несколько дверей, ведущих в кладовую, прачечную и, наконец, на улицу, на задний двор. Вдоль стены на цементном полу стояло несколько еще не разобранных ящиков, на которых красовались аккуратные надписи: «фарфор», «стекло», «керамика». Возле самой кухни высился внушительный шкаф из темного дерева; однако только две нижние полки были заняты посудой, невидимой за запертыми дверцами. Через широкий проем, ведущий в кухню, можно было различить потемневшие от времени рамы небольших полукруглых окошек под самым потолком. Скупой свет, проникающий в кухню, слабо освещал потолочные балки и две полки с утварью. Стены были выкрашены бежевой краской, а единственным украшением служил незамысловатый плинтус темно-коричневого цвета. Сразу по правую руку от двери зияла темная пасть очага, в котором тлели угли; в дальнем углу стояли несколько ведер и корзин, над очагом тускло сверкали разделочные ножи и половники всех размеров, а прямо возле двери притулились метлы и щетки. Газовый светильник, низко свешивающийся с потолка, отбрасывал широкий круг света на большой, дочиста выскобленный стол и две длинные скамьи, и озарял белый чепец худощавой горничной, склонившейся над столешницей.

— Просто не знаю, как справлюсь с этой уймой работы! Половина ящиков еще не разобрана…

— Привыкнешь, — хмыкнула Мэри.

Эта статная женщина средних лет наблюдала, усевшись на скамейку и положив ноги на низкий табурет, как молодая горничная чистит семейное серебро. Мэри искренне считала, что для новой служанки не может быть ничего лучше хорошего наставления и, конечно же, приятная компания в лице старшей и куда более опытной коллеги. Конни же — новенькая и потому пока еще бесправная — по одному доставала столовые приборы, помещенные в широкий поддон с золой, и тщательно натирала их мягкой тряпочкой. Мэри придирчиво обследовала каждую начищенную ложку и вилку и, если они не казались --">