Алан Мур - Аллан и прорванная завеса

Куотермейн завопил, внезапно тьму вокруг пронзил странный эзотерический символ, горящий огнем — взрывающимся, разрушительным, ужасным. Он кричал, но то, что было рядом в темноте, кричало куда громче. Закипая в его сознании, в его теле, существо стало на какой-то момент видимым человеческому взору. У Марисы перехватило дыхание, она отшатнулась, поражаясь сверкающему видению тошнотворного света, который завис над бьющимся в конвульсиях телом авантюриста. Это было нечто за волнующейся завесой — гротескно движущиеся клешни, дрожащие в унисон, как конечности многоножки, искры стали отблесками, россыпью цветных пятен на сетчатке глаза, и затем пропали.

Мариса помогла ошеломленному и бормочущему исследователю подняться на ноги и постаралась увести его из горящей библиотеки на прохладную террасу и лужайку за пределами обреченного сгореть особняка. Куотермейн лежал, оперевшись на темный пень, скачущий свет пламени от горящего здания танцевал в его пристальных, остекленевших глазах. Отрывая кусок ткани от платья, чтобы забинтовать руку, служанка подумала, чем может помочь для контуженному исследователю.

Он, очевидно, был проклят. В племени Марисы знали, что того, кто разозлил Великих Древних за пределами времени и пространства, эти бессмертные и злобные существа будут преследовать до конца своих дней. Если находиться… в непосредственной близости к тому, кто проклят, то можно было привлечь внимание Великих Древних и к себе. Самый безопасный план действий Марисы был прост. Загипнотизированный и пораженный, Куотермейн не отводил глаз от пожара, который охватил поместье леди Рэгнолл и саму вдову, и не заметил, как ушла Мариса. Ему было не суждено встретить ее вновь, и никогда он боле не отведает наркотик, к которому только у нее был доступ; ужасный и захватывающий заменитель реальности, известный в самых сумрачных и загадочных уголках мира как тадуки.

Все это случилось много лет назад.

Куотермейн едва ли помнил ту ночь или утро, когда он, больной и потерявший память, брел по земле у руин поместья леди Рэгнолл. Загадочная черная служанка и ее тайник с препаратом, которого жаждал Куотермейн, теперь сгинули.

Аллан отправился бродягой в Лондон, а оттуда на Ближний Восток, где имелся опиум, который мог заглушить боль от нехватки наркотика тадуки. Он плыл в беззаботной амниотической тьме, возможно, где-то в Каире, хотя самому ему было все равно. Единственным раздражителем в искусственном раю стал женский голос, который проник сквозь сон, требуя внимания, пробуждая его. Неохотно он открыл глаза.

Она была прекрасна. И чопорный букет ее губ, тщательно уложенные черные волосы нашли в груди исследователя отклик признания. Он видел это лицо прежде, но где? В бесчувственном, одурманенно наркотиком разуме Аллана прохладный и дрожащий сквозняк затрепетал в завесе, которая окутывает наше зашоренное смертное восприятие. Он не знал эту женщину, не хотел столкнуться с сомнительным будущим, которое она собой представляла.

— Уйдите, — произнес он нечленораздельно, и снова закрыл глаза.

Но она не ушла.

И все произошло так, как и должно было.

конец

--">