Виктор Диксен - Двор Чудес

Виктор Диксен Двор Чудес

Victor Dixen

VAMPYRIA, LIVRE 2: LA COUR DES MIRACLES

© Éditions Robert Laffont, Paris, 2021

Published by arrangement with Lester Literary Agency & Associates

Illustrations intérieures et plan de Paris: © Misty Beee (@misty.beee)

Design de la couverture: © Nekro (@Nekroxiii)

Lettrage de couverture: © Tarwane (@Tarwane)

Design des médaillons: © Loles Romero (@Lolesillustration).

© Исхакова С., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

  И даже лес зловещий, куда никто не ходит,

В сравнении с Парижем опасность не находит.

     О горе тому путнику, чьи мирные дела

На перекрестках города застанет темнота.

    Опять закрою двери, ночь уступая сну,

  И на закате солнце тихонько провожу.

    Давно погасли свечи, и в комнате темно,

Но не сомкнуть мне веки: не спится все равно.

Никола Буало – Парижские трудности (1666 г. нашей эры)

* * *

     Ты двери запри.

      При свете луны

  На прогулку выходят

       Вампиры Тьмы.

К Пьеро протрезвевшему

       Придут упыри,

    Сдерут с него кожу,

     Сгрызут до кости.

Популярная песенка, которую распевали в сумерках Парижа

(три с половиной века спустя, в 299 году эры Тьмы)

1. Вторжение

НЕТ БОЛЕЕ УЯЗВИМОГО СУЩЕСТВА, чем спящий человек.

Во сне мы вновь становимся беззащитными новорожденными. Как эта девушка в огромной кровати, слишком широкой для нее.

Вокруг все неподвижно, кроме бутона, постепенно увеличивающегося на пеньюаре. Это кровавая роза с медленно распускающимися лепестками по шелку на уровне пронзенного сердца.

Чем сильнее краснеет цветок, тем белее становится лицо девушки.

Губы бледнеют в считаные секунды.

Цвет лба сливается с оттенком серебристых волос, разметавшихся по подушке.

В глубине удивленно застывших глаз вижу свое отражение, как в зеркале…

…и понимаю: эта молодая усопшая – я!

Я резко вынырнула из сновидений, прижимая руку к груди. К тому самому месту, куда смерть вонзила кинжал.

Кошмар!

Под судорожно сжатыми пальцами бешено билось сердце: я жива!

В унисон с его ударами за тяжелыми портьерами окна неистовствовала гроза.

Я выбралась из потных простыней и прошлась по темным покоям: мне как оруженосцу Короля Тьмы выделили одну из самых больших комнат в Версальском дворце.

На ощупь нашла и опустилась на стул возле туалетного столика, прокрутила колесико тускло дремавшей масляной лампы, разбудив ее. Из полутьмы свет выхватил бронзовые настенные часы, которые показывали пять утра. Стоял конец ноября, а значит, до восхода солнца оставалось еще более трех часов. Я не могла растрачивать впустую ни единой минуты сна – слишком редкой ценности в моей новой жизни оруженосца. Ровно в восемь – церемония большого отхода Короля ко сну. Я должна стоять перед его усыпальницей вместе с остальными пятью оруженосцами.

Я поспешно открыла банку с пилюлями из белой ивы^[1], откуда взяла сразу две штуки, чтобы унять боль, разъедавшую мозг, – постоянный избыток черной желчи приводил к хроническим мигреням…

В ожидании, пока средство подействует и вернет меня в объятия Морфея, я рассматривала свое помятое лицо в зеркале, на золотой раме которого дворцовые мастера выгравировали инициалы Д и Г: Диана де Гастефриш. Имя, под которым я жила при Дворе уже месяц. Имя героини, помешавшей покушению на жизнь Короля. Он не ведал, что мое настоящее имя Жанна Фруаделак, что я не благородная дочь провинциального барона, а простолюдинка, вся семья которой была зверски убита королевскими войсками. Что я приехала в Версаль не с целью служить ему, а чтобы подорвать империю изнутри.

Посреди глухой ночи масштабность моей миссии сокрушала. Я знала, что ложь висит на волоске, и не смела представить, каким мучениям меня предадут, если обнаружат подлог. С момента появления в Версале я жила в постоянной тревоге, мучившей по ночам мрачными сновидениями… вроде сегодняшнего, от которого я проснулась, словно от толчка. Размышляя об этом, я пристальнее вгляделась в свое отражение в поисках черт, которые --">