Никита Киров - Молот империи 4

— Ну же, старикан, — Валь стукнул Марка по спине. — Каши мало ел?

— Да у меня спину ломит, как искупался в тот раз. Больно же, кретин.

— А ещё коляску надо затащить. Она больше меня весит.

— Марк, подождал бы, — сказал я. — Мои люди занесли бы его сами. Да и вы же оба офицеры. Не могли приказать кому-нибудь?

Я сделал знак своим телохранителям, и они затащили наверх коляску. Валь забрался в неё в сам и привязал себя ремнём.

— Я твоим громилам не доверяю, Загорский, — с усмешкой сказал Валь. — Пусть лучше Марк меня везёт. Если только не будет заливать соплями.

Марк высморкался и чихнул.

— Не могу гарантировать, — сказал он. — Целый день купался в холодной воде.

— Ты просто южная неженка, — Валентин засмеялся. — Загорский, я слышал, ты отправил Дарио Коса на подводную рыбалку?

— Что-то в этом роде. Вы к Яну? — спросил я.

— Куда этот кабан денется? К деду я приехал, — буркнул Валь и добавил совершенно буднично: — Он же умирает.

Да, генерал Климов, один из самых опытных военных, что был в Огрании, умирал. И, возможно, это стало одной из причин нашего отступления.

Всё же Климов не такой боязливый, как маршал. Он бы смог отбиться до моего прибытия.

Я отправился к нему перед Яном, чтобы успеть попрощаться. Всё-таки уважал старика за его профессионализм.

Генерал Климов лежал на узкой койке, накрытый шерстяным одеялом. Сейчас он выглядел совсем уж дряхлым стариком. Когда командовал фронтом, выглядел бодрее. При виде меня он начал приподниматься на локтях.

— Генерал Загорский, — прохрипел старик Климов. — Они сдали фронт, как только я уехал оттуда.

— Я знаю. Мы отошли к Нерску, закрепились здесь.

— Петрак, глухой старый пердун, — генерал сжал кулаки. — Я же не хотел его туда ставить, но Дерайга настоял. Говорит опытный вояка, а он сдал важное направление без боя. Убил бы.

— Он изменник и будет казнён, — пообещал я. — Если доживёт до этого дня.

— Опозорился на старости. Был прославленный генерал, а сдохнет, как собака, от которого отрекутся родственники.

— Да. Я пришёл сказать вам спасибо, генерал Климов, — я осторожно пожал лежащую сверху одеяло высохшую руку. — Империя не забудет вашу службу.

Климов выдохнул и посмотрел на Валя, которого Марк только что подкатил к койке.

— Я умираю, Валька.

— Да неужели, — язвительно сказал Валь. — Кто бы мог подумать.

— Да хватит так шутить, болван! — глаза старика сверкнули от злости. — Опять за своё.

— Но это же правда, дед. Хотел рассказать одну вещь. Мы вступили в бой с Печатью Огня, я почти достал предателя… но, — Валь похлопал по обрубкам своих ног. — Он ушёл. До следующего раза.

— Послушай, — генерал притянул внука к себе. — Я хотел сказать. Когда увидишь Павла… передай ему, что мне жаль. Что я прошу у него прощения за всё, что сделал для него плохого.

— Прощения? — вскричал Валь. — Какое ему, мать его, прощение⁈ Я его без ног оставлю, как он меня! Я ему брюхо вскрою! Я его…

Генерал Климов выдохнул и повернулся на спину, глядя в потолок.

— Я ему глаза выдавлю, этой падле и суке! Предатель и мразь! Сучья гадина! Я ему…

— Валентин, — Марк положил руку ему на плечо. — Он умер.

— Старик сдох, — Валь подкатил коляску ближе и прикрыл ему глаза. — Туда и дорога. Павел бы обрадовался. Хотя нет, он всё равно старика любил, хоть и не признавался. Поэтому ему и было так обидно.

Валь откинулся на спинку коляски и посмотрел на свои руки.

— Я его убью. Потом, когда-нибудь, сдохну сам. А потом, может быть, мы увидимся. Я, Павел, папа, мама, дедушка. И забудем, что друг другу сделали.

Он вздохнул.

— Увези меня, Марк, — прошептал он. — Я устал, хочу полежать. Пока ещё есть время.

Я отправился проверить Яна, но он ещё спал. Обессилел после того, что устроил ночью. Но доктор сказал, что состояние у него в норме, просто надо отоспаться. Я бы и сам не отказался. Залёг бы на целые сутки, но не выходит.

Вместо этого я решил направиться с визитом к нашей царственной особе. Пока Громова ещё в особняке Риггеров, но скоро, думаю, придётся её эвакуировать ещё севернее вместе с мирным населением. Когда начнётся штурм города, здесь будет твориться ад.

Гвардейцы Громовой перехватили меня у самого выхода из госпиталя.