Илья Олегович Крымов - Отец Пепла

не в расплывшееся родительское лицо.

— М-м-м, недавно в наши руки попал человек… дикарь, один из тех бесчисленных паразитов, которые забились в складки нашего прекрасного Хребта. Мастерам заплечного ремесла пришлось поработать, он был крепок и хорошо терпел боль… но недостаточно хорошо.

Рекс надолго замолчал, словно уснул посреди разговора, и Оредин перевёл взгляд намного правее, туда, где подле одной из колонн, в тенях стояла его семья. Мать Тайнара, законная жена Улдина; брат Груориг и две сестры. Они всегда стояли там, когда рекс призывал наследника. Негласные заложники. Отец пристально следил за тем, чтобы Оредин проявлял покорность, и чтобы не пришлось поступать с ним также, как с первенцем, пожалей его Мать-Гора.

— Оказывается, в наших владениях есть одна непримечательная долина, — продолжил рекс, — А вход в неё закрыт воротами, откованными из бронзы. Ты слышал о таком?

— В горах сотни тысяч ущелий и долин, многие перекрыты воротами, это не диковина, государь.

— Не диковина… Хм. Человек показал, что в долине живёт народ… давно живёт, полторы тысячи лет. И у этого народа есть… дракон.

Оредин ждал, что сейчас отец исправится, скажет то, что хотел сказать, а не то, что получилось. Но нет, Улдин следил за наследником сквозь узкие щёлочки, и глаза его поблескивали.

— Дракон, государь?

— Дракон, — сипло выдохнул рекс. — Нам стало известно, что за прошедшие сотни лет эти… людишки… доставляли много бед окружным племенам. Да. Якобы они очень воинственные, грабили золото и воровали женщин поколениями… заслужили дурную славу. И у них есть дракон.

— Не повредился ли пленник умом от боли, государь? Невозможно жить рядом с драконом.

— Невозможно… нет. Странно, однако, я склонен верить ему… Уж слишком подробными вышли показания. Старый дракон… они поклоняются ему как богу, и веками стаскивают сокровища в его пещеру, чтобы твари слаще спалось, думаю… Я уже сказал, что дракон очень стар?

— Да, государь.

— Хм…

Наследник молчал, когда рекс опять впал в оцепенение, только сиплое дыхание выдавало в нём жизнь.

— Экспедиционный корпус…

— Государь?

— Пять тысяч ратников и три сотни моих Собственных, отборных… Артиллерия… Немного гулгомов и рунных мастеров для острастки, большие вагоны для перемещения… Ты поведёшь их… сын.

Оредин сказал бы, что рекс мог присовокупить ко всему этому и другого полководца ему на замену, однако, не посмел дерзить. Наследник видел в отце чудовище, средоточие великого зла на теле мира, и, возможно, возглавил бы мятеж, если бы не память о старшем брате. Вот, кто был отважен и умел вести за собой, вот, кто истреблял зло везде, где находил его, вот… кого предали все самые близкие друзья, когда Улдин понял, что наследник непреклонен в своей решительности. Оредин содрогался всякий раз, когда в памяти всплывала картина: изрубленные останки Трорина, заливающие кровью самоцветную карту Хребта, вот здесь, на этом самом месте, где ему самому теперь предписывалось стоять.

Почему все повиновались воле алчного рекса? Да потому, что у него была власть. Истинная, не привязанная к золоту, стали, чистой крови, власть. Враги рекса страшились роптать, они верили, что он всё знает, и что лишь ждёт, когда они ошибутся, чтобы нанести удар. Ожирелое сердце Улдина ещё билось только благодаря бесконечной алчбе, острый ум сплетал интриги даже в грёзах, а вялые бессильные пальцы насмерть вцепились в власть. Все подданные Охсфольдгарна были у него в заложниках, даже если сами не понимали этого, и прежде остальных — собственная семья.

— Отправляйся в долину… уничтожь этих людишек… убей дракона… принеси мне… всё! Я хочу… всё! Золото, и тело! Всё…

«Какой безумный бред!» — воскликнул Оредин про себя. — «Я должен убить целый народ лишь ради твоей ненасытной жадности⁈»

И, тем не менее, наследник не имел права отказать собственному родителю, а переубеждать рекса было бессмысленно. Слишком явно поблёскивали золотые искры в заплывших глазах.

— Будет содеяно, государь.

— Собирайся немедленно, приказы отданы, корпус будет ждать тебя… под стенами Сондрома…

Оредину оставалось только поклониться.

///

Слуги закончили складывать всё в походные сундуки и понесли их из покоев. Наследник остался один, и теперь, когда суета стихла, шумело только в его голове, да ещё за глазами --">