Вера Викторовна Камша - Дети Времени всемогущего

молитве и не мог. Они все ушли раньше – оказавшаяся в центре резни родня, погибший почти сразу наставник, Интис и её мать… Асон был согласен умереть, сражаясь, но прижать к груди слюдяницу, чтобы кто-то услышал и ответил?! Наверное, Интис любила сильнее. Наверное – потому что он её почти забыл, а ведь не прошло и двадцати лет!

Он забывал, гоняя лезущие изо всех щелей людские стаи и убивая. Стоя на месте и убивая. Отступая и убивая. Хуже всего пришлось в осаждённых Ниннеях, городе тысячи лиловых колонн. «Звёздные» смогли вырваться и оттуда. И снова схватки, одна страшней другой, и все впустую… Когда в строю осталась едва ли треть, а пробиться к столице не удалось, командир, последний «краснорукий» их отряда, решил идти в Линдеи – там Стурнон, Благодатный и Небоугодный. Его надо защищать, а жрецы скажут, что делать. Пошли… На полдороге, у Ионнейского брода, угодили в ловушку. Копьё нёсшегося галопом кентавра пробило щит и бедро командира, а секиры людей, скопом накинувшихся на упавшего, довершили дело. Вспыхнувшая в уцелевших ярость позволила не просто прорвать окружение, а изрубить большую часть ненавистных иклутов в куски. Остатки врагов бежали, позволив титанам добраться до берегов Стурна.

Новости, которыми встретили Линдеи, убили и гордость от одержанной победы, и надежду. Столица пала, когда они подходили к Ионнеям. Величайший из городов превратился в величайшую из могил – живых люди не оставляли. Теперь полчища двигались к Линдеям, а отступать было некуда. Кто-то, услышав такое, кинулся на меч, кто-то побрёл куда глаза глядят, кто-то обрéзал волосы и поднял паруса в надежде найти приют у извечных врагов. Асон не осуждал никого, но самоубийство, бегство и плен были ему равно отвратительны. Он остался в Линдеях ждать последнего боя, и их, ждущих, было не так уж и мало. Достаточно, чтобы превратить знаменитый Лабиринт в ещё одну могилу. На этот раз для иклутов.

Вечный ветер Стурнона больше не холодил виски – вода высохла, теперь мысли паломника известны Всесоздателю. Отцу богов. Небу, которое лишь смотрит. Что ж, пусть знает… Прощаясь, Асон коснулся алтарной плиты и вдруг осознал всем своим существом: он в самом деле в Стурноне. Пустом. Ночью. Один. И это конец Эпокарийского царства и конец титанов, пусть разбежавшиеся и протянут по разным углам ещё не одну сотню лет.

Путь назад был недолог, но цветов в бассейне уже не было – водоворот не мешкал. Завтра, послезавтра, через неделю воды великого озера возьмут больше, много больше… От ворот Свитков до Стурнона паломники доходили за час, но они шли по цветам, а люди пойдут по собственным трупам. Ну и по трупам «звёздных», разумеется.

Последняя ступенька. Лунный прямоугольник двери, и чёрный силуэт на пороге. Сонэрг, и как же хорошо, что он здесь!

– Не думал, что ты станешь ждать.

– Не на своих же двоих тебе тащиться – рассвет на носу… И потом… Вот.

Гроздь чёрного винограда, недозрелая, ещё с листьями… Как же он пахнет, только что сорванный виноград!

– Отнеси туда… От меня и за всех наших.

– Но почему не ты сам?!

– Полускот, вошедший в освящённый храм. – Сонэрг хохотнул и резко стукнул копытом о камень. Брызнули искры. – Да не в какой-нибудь, а в Стурнон! И «звёздный» на карауле. Кому рассказать…

– Некому рассказывать. И мешать некому, нет там никого. Иди, я подожду.

– Не пойду! – Кентавр мотнул волосами, словно злющий жеребец – гривой. – Раньше, было дело, залезал. Служил тут один, за подсказку на ристалище не только полускота в храм пускал, сам бы кобылой стал… Я и стребовал бочонок ниннейского, чтобы выпить у бассейна. Ничего, приволок, выпили… А сейчас иди ты!

– Да почему, прибери тебя Время?!

– А потому! Одно дело – дурачить жрецов, другое – лезть в Стурнон, когда всё кувырком… Нет уж! Пока мне запрещали дураки, я на них плевал. Теперь запретить мне могу только я. И я запрещаю. Отнесёшь?

…Бассейн принял виноградную гроздь, как часом раньше мальвы. Асон не отрывал взгляда от закружившей добычу воды до самого конца. Мысли о прошлом постепенно уходили, словно их вымывало из гудящей головы. Мысли о будущем приходить не желали, и понятно – будущего просто не было. Оставалось лишь осознание настоящего и места его, Асона, в этом настоящем: он – «звёздный», и он будет защищать Линдеи и тех, кто не ушёл. Просто будет, и всё.

Часть вторая

I

Взошедшее солнце ударило в эгиду венчавшего колонну колосса, и Тимезий признал правоту --">