Степан Витальевич Кирнос - Новый порядок

тяжело — новый правитель решил показать, насколько он «умён» и объявил месяц «праведных трудов на благо государства». Теперь каждый житель страны обязан работать по десять часов в сутки и воздавать благодарственные песнопения главе государства, чтобы доказать, что гражданин — ревностный служитель страны. Нарушителей нового порядка ждали штрафы, заключения и конфискации имущества.

После недавнего поражения в маленькой гражданской войне, Архиканцлер помешался на верности. Как и подчинённых, так и народа. Парень чуть поправил шляпу, чтобы узреть страшное зрелище — там, где улица начинает уходить ввысь, возле высоких строений расставлены клетки с людьми. Это, на потеху фанатикам и на устрашение всем «неверным» выставлены на всеобщее порицание возможные предатели. Мужчина в пальто понимает, что максимум чем провинились эти «крамольники» так это пошутили неудачно, пришли не вовремя на работу или выразили недостаточное благоговение перед изображением государственной символики. Мужчины и женщины, за толстыми прутьями металла, в дырявом старом тряпье, стали символом новой политики Архиканцлера. Каждый проходящий может плюнуть в них, облить грязью или швырнуть камень, а может и подать еды, чтобы те не умерли от голода, жажды или холода. Пятнадцать суток такого содержания могут быстро вразумить любого «неблагонадёжного» гражданина.

Парень идёт дальше, не обращая на них внимания. Лишь бы не видеть их измученных лиц и израненных тел. Невольно, взирая на то, как культист государства даёт «благословение» чтобы какой-то юноша метнул камешек в одного из заключённых, мужчина вспомнил слова из Главной Книги — «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим»^[1]. Это книга особо чтима в Рейхе, но стремятся ли власть предержащие исполнять её установления?

Путь странного человека лежит в один из дворов, куда он шагнул прочь с улицы. Вне длинной улицы народа намного и быстро шагая парень вошёл в просторное пространство, образованное между двадцатиэтажными домами. Серые как бетон они похожи на коробки, имеющие на углах бронзовую окантовку, а у подножья разбитые клумбы с единственным, что пёстро разбавляет здешнюю мрачность. Но если поискать, то можно найти, что где-то у домов есть санкционированное граффити, рисунки, небольшие пристройки, более украшенные палисадники. Всё это — заслуга активности и праведности жителей этих домов, ибо только новоустроенное Управление Эстетического Уюта при Министерстве Духовно-информационного развития имеет право выдавать жителям разрешение на «украшение» домов и то, только после разрешения от Квартального Владыки от Культа Государства и Епархиального Архиерея.

После того, как маленькая гражданская война окончилась, Архиканцлер решил переустроить исполнительную власть в Империи и теперь вместо сотен министерств или одного единого, их только пять, но в их структуре теперь неисчислимое множество управлений и департаментов. Министерство Дел Политических, Министерство Экономики, Министерство Социального Развития, Министерство Духовно-информационного развития и Министерство Времени, возглавляемые министрами и министерским консулом над ними, теперь являют всю исполнительную систему в стране.

Мужчина оставил мысли о государственном устроении и продолжил идти. На украшенных лавках сидит пара стариков, с отличительным маленьким значком на груди — серебряная клюка на чёрном фоне. Он выдаётся пенсионерам, став одновременно даром, так как теперь к ним должны относиться с почтением и проклятием, ибо они сами теперь обязаны являть образец мудрости и опыта, не имея возможности сорваться, ибо как сказано в Законе «О социальных гарантиях пенсионеров» — «Они, люди возраста пенсионного, собой предстают объект для осуществления деятельности подражания. А если пенсионер себя таким не являет, то надлежит ему в льготах иметь меньшие ставки в половину от нормального». Учитывая, что Закон этот писался не только Буле, но при поддержке Культа государства, его неюридическая лексика ещё сносна.

Пройдя мимо тихо разговаривающих стариков, мужчина скрылся за металлической дверью. Там, перемахнув через пару ступенек, он оказался у скромной двери, в которой увидел своё отражение, как в чёрном матовом зеркале. Пара стуков о неё, и она открывается наружу, и --">