Эри-Джет - Рассказ о том, что вышло у халифа Мизарского с Ясминой, дочерью хозяина кофейни у Западных ворот великой столицы

повелитель Мизара, что вошедшая нехороша собой: смугла, худа телом и малоросла, и исказилось его лицо презрением. Но велико было его уважение к первому визирю и к своему слову, данному перед Господом, потому спросил он:

— Ты ли Ясмина, дочь хозяина кофейни, что у Западных ворот Мизара, моей великой столицы?

Девушка преклонила колени и голову опустила:

— Я, мой повелитель.

— Дошло до моих ушей, что знаешь ты великое множество удивительного и поучительного и славишься мастерством рассказывать. Правда ли это?

— О, мой повелитель, разве могу я, последняя из рабов твоих, судить о величии и мастерстве? Волей Всевышнего, знаю я немногое из того, что было в Мире, и, как могу, рассказываю под свою лютню, когда есть охочие слушать, — ответила Ясмина и произнесла такие стихи:

Что Всевышним даровано — все принимай:

И пылающий ад, и сияющий рай,

А судить не берись, коли ты не Всевышний:

Что чужое — не трожь, что свое — забирай.

— Не в обычае благочестивых это — сладкой песней и диковинным рассказом соблазнять чужих мужчин, женщина.

Гневно сошлись брови халифа, а девушка склонилась еще ниже, да только хитро блеснул черный глазок:

— Разве не видишь ты, о мой повелитель, что бог рабе твоей не дал красоты, чтобы мужчин соблазнять?

Не досталась презренной рабе красота,

И лицом не бела, и коса не густа,

Только звонкая лютня досталась бедняжке,

А без музыки жизнь и горька, и пуста.

— Да и лишняя монетка для несчастной большая радость — горсточка орешков в меду, изюма или сушеных фиников.

— И верно: нехороша, — согласился халиф, — любой евнух в моих покоях краше тебя. Но раз уж пришла, потешь меня своим умением, не будет нам беды от этого.

Села Ясмина, дочка хозяина кофейни, у ног халифа, обняла свою лютню и заиграла. Полилась музыка прямо в душу правителя Мизара, и пропала из души скука, омыла песня струн его сердце — и наполнилось сердце отвагой и гордостью, коснулась ушей — и вернулась в тело прежняя сила. И рассказала Ясмина о хитром купце и глупом джинне и о сокровищах древнего царя и городском попрошайке, а потом рассказала о том, как вор у старого богача украл красавицу-дочь и о том, как появился в Белой пустыне Золотой оазис Беин Рааф и многое-многое другое. А халиф слушал и удивлялся, и родилась в его сердце великая любовь к некрасивой девушке со сладкоголосой лютней. Прервал он речи рассказчицы и вскричал:

— Никогда я не встречал такого ума у женщины, никогда не слышал столь удивительных речей! Будь моей женой перед Всевышним, о Ясмина, дочка хозяина кофейни у Западных ворот! Весь Мизар будет у ног твоих, все, что хочешь, проси — все теперь твое, а ты — моя.

Запылали щеки Ясмины, низко склонилась она перед халифом и попросила:

— Дозволь, о, мой добрый повелитель, рассказать тебе в последний раз, и потом уже делай, как знаешь. Захочешь взять меня — буду верной рабой среди твоих невольниц, а захочешь наказать — приму кару со смирением. Ведь не зря сказано:

Ты борись, не борись — от судьбы не уйти,

До рожденья размечены наши пути.

Принимай свою участь с достойным смиреньем,

И поможет Господь тебе рай обрести.

Выслушал Халиф слова девушки и нашел их мудрыми и благочестивыми, и повелел:

— Рассказывай, о, любимая, я послушаю. А после, как было условлено, ты останешься в моем дворце, взойдешь со мной на ложе и будешь женой среди моих жен, если Господь не решит иначе.

И рассказала Ясмина такую историю:

«Во времена, когда первый из властителей Мизара (да пребудет с ним благословение Всевышнего) еще не родился и не начал путь великих завоеваний во славу Господа и истинной веры; когда Беин Рааф были дики и кровожадны, и сидели на всех западных путях, и убивали, и брали себе имущество убитых, и ни один караван не проходил мимо, чтобы не быть ограбленным; когда в Поднебесье жили крылатые джинны, могучие и ужасные видом, и Мать всех джиннов правила среди них; была в те далекие времена одна страна, и простиралась она от моря и до реки Азур, и был в той стране старый царь. Имя царя, как и имя страны его, по воле Бога мне неведомо (а Бог всеведущ и власть его над людьми нерушима) а дошло до меня, что был тот царь из могущественных колдунов, и наложил он на свою страну чары такие, что никто не мог стать правителем ни силой, ни хитростью, ни подлым предательством, а только лишь законом --">