Павел Александрович Флоренский - Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда

задним числом, что судьба поставила меня в весьма благоприятные условия — о чем речь будет впоследствии.

Хотя ни собирание, ни обработка материала далеко еще не закончены, однако его накопилось уже довольно для печатания по частям. Отлагая общие выводы свои до обнародования самого материала, я укажу, уже теперь, на одну из теоретических задач, которые могли бы быть решены рядом работ, подобных моей. Вот что имеется в виду: с точки зрения лингвистики и фольклора Костромская губерния — одна из наиболее сложных и интересных губерний нашей Родины. Столкновение различных народностей и различных колонизационных потоков произвело здесь не только своеобразный уклад жизни и характера, но и удивительную этническо-лингвистическую неоднородность населения. Губерния эта мозаична, и отдельные, хотя бы и смежные, куски этой мозаики часто весьма существенно разнятся между собою: переход от одной местности к другой, близ лежащей, иногда влечет за собою заметную прерывность этнической структуры населения.

Как же понимать эти лингвистические и бытовые гнезда? Или — как остатки не вполне растворившихся в общей массе разных колонизационных потоков, или же — как выветрившиеся области финских и иных не-славянских племен, смешавшихся с племенами славянскими и завещавших им свой этнический привкус? Возможно, что в разных местностях причины разнообразия то первого типа, то — второго. Но, так или иначе, тщательное изучение отдельных местностей позволит впоследствии произвести на карте Костромской губернии ряд линий, определяющих собою территориальные границы той или иной особенности,— быта, лексики и диалектологии языка. Это будут, так сказать, изо-этнические, изо-диалектические, изо-бытовые кривые. Области распространения известного местного слова, известной особенности в произношении, той или иной побаски, имеющей в основе своей некоторое своеобразное религиозно-общественное явление,— эти области в иных случаях, быть может, позволят восстановить древнюю этнографическую карту Костромского края. Нет, конечно, надобности доказывать важность подобных изысканий для изучения всевозможных миграционных процессов.

Печатание собранного материала я начинаю с частушек. Предлагаемые читателю частушки записаны исключительно во второй половине 1908 года, причем, насколько можно, применялся фонетический метод «по звонам». К сожалению, однако, тонкие особенности произношения остались опущенными, вследствие недостаточности средств графики: тут нужен бы фонограф, а не перо. Что же касается до обычных приемов транскрипции, то они слишком громоздки.

При этом я старался сохранять индивидуальные особенности произношения — не приводил записей к одному знаменателю. Ведь грамматика—для языка, а не язык — для грамматики. Ошибки, отступления от общепринятого нисколько не менее поучительны, нежели явления обычные. Это — проявление жизни языка, а в тератологии и патологии языка дается орудие к пониманию его нормальной анатомии и физиологии.

Главное, за чем наблюдалось при собирании, это отнюдь не отходить далеко от центра изучаемой области — от села Толпыгина. Кроме самого Толпыгина, запись производилась в селах Яковлевском и Медведкове; как села фабричные, они дают сведения, можно сказать, о всей ближайшей округе.

Часть приводимого материала записана мною лично, другая же, большая — моими сотрудниками по работе. Таковыми были: семейство Толпыгинского священника о. Симеона Троицкого, крестьянин того же села Л. К. Хренов и студент Московской духовной академии В. А. Ильинский. Считаю приятною обязанностью засвидетельствовать им свою глубокую благодарность за помощь, без которой настоящая работа едва ли смогла бы появиться на свет.

Материал, печатаемый в настоящей работе, состоит из частушек. Под частушками или частыми песнями в широком смысле разумеется вообще особый род народной песни, характеризуемой более или менее быстрым, учащенным темпом исполнения и подвижностью мелодии (частое пение), что весьма подходит к звукам сопровождающей их гармоники (гармонь, гармошка, тальянка и тальяночка, то есть итальянская гармоника, а также двурядка, двурядочка). В более узком смысле под частушкой разумеется наиболее распространенный и, главное, наиболее определенный по своему сложению вид частого пения, так называемое играние ландюха, откуда происходит название ландюховая частушка. Ландюховыми частушками в --">