Автор неизвестен - Народные сказки - Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века

сборнике есть несколько текстов (№ 5, 6, 10), в которых сохраняются следы диалектной речи («робята», «прилунился» вместо случился, «клеплите» вместо клевещите и др.), одни и те же особенности произношения («мачка», «бачка»), тогда как в других сказках те же слова даются в литературном произношении (матка, батька) или литературной форме (мать, отец). Возможно, эти сказки принадлежат одному рассказчику.

Есть также несколько текстов со сходной стилистикой — в них дан лишь сухой пересказ книжным языком сюжетной канвы. Тогда как в других, при всей авторской обработке, сохраняется фольклорная сказочная обрядность и за авторской литературной оболочкой проступает выразительная устная речь талантливого рассказчика.

Сейчас едва ли возможно установить, сколько было у составителя этих «разных рассказчиков», снабдивших его «сею материею», то есть устными сказками. И это, в конце концов, не так уж важно. Важнее другое — основным источником книги явилась устная сказочная традиция.

Интересна история еще нескольких текстов, в частности «Сказки об Адоре-королевиче», «Сказки о Абидаламе-королевиче» и «Сказки о Василие-королевиче». Они восходят к текстам, публиковавшимся ранее (см. Комментарии). Можно предположить поэтому, что книжные тексты вернулись в устную фольклорную традицию и, так сказать, «из уст» были переданы автору. Но, по всей вероятности, было все же иначе — уж слишком много мелких совпадений в текстах первичном и восходящем к нему. Скорей всего, в данном случае составитель работал по ранее изданным книгам и, взяв оттуда некоторые тексты, переработал их по-своему.

Сборник «Старая погудка» не был научным. У автора не было цели передать сказку в точности, как она рассказывается или как публиковалась ранее. Он лишь хотел дать читателю интересную книжку для чтения и потому сказку (она для него — «забавная и шутливая повесть»), услышанную или прочитанную, постарался еще подновить, приспособить к вкусам читателя — дать «старую погудку на новый лад».

К 90-м годам XVIII века уже определился новый тип книжной сказки — сказка лубочная, в которой невероятные события подаются как будто бы и возможные, только в чужом «заморском» государстве. И автор «Погудки» следовал этой традиции. Сказочные события происходят у него в Буржатском, Каржатском, Крестанском, Варикском, Араратском, Арбазанском, Таросском, Самбургском, Арапском, Дурасском, Прелонзском, Хотейском и других подобных королевствах. Вероятно, с той же целью в этих сказках называется обычно не царство, а королевство.

Герои также часто носят нерусские, «заморские» имена: Адор, Абидалам, Острион, Сарг и т. п. Составитель «Старой погудки» охотно придумывал необычные имена для героев переводных повестей. Но в русские сказки, известные ему по устной традиции, он, в отличие от своих предшественников, вводил «чужие» имена осторожно и, как правило, давал их только представителям «иного» государства.

Так, например, переделывая «Сказку о Еруслане Лазаревиче» в «Сказку о царевиче Артобазе», он переименовал всех героев: царя Далмата в Протаная, Прохоза в Тереса, царевну Кандоулу Феодуловну в Меримиану Продромовну, трех сестер Продору, Тивубригу и Легию соответственно в Кантомиру, Диоцезу и Прелепу, город Дерби в государство Тоскерское, Индейское царство в Фригейское и т. д. Он даже русские имена в этой сказочной повести заменил «иностранными»: Вахрамей стал Тобалом, Анастасия Зельварой, Данило Белый Зерогом Брадачем, Иван Русский богатырь Исламом Баратаевичем и т. д.

Круг имен в текстах, созданных на основе русских устных народных сказок, составитель значительно расширил за счет включения тоже русских имен, но для фольклора нетипичных, не закрепленных в сказочной традиции. Так, кроме Ивана, есть в его текстах Василий, Петр, Данила, Гаврила, Вавила, Климка, Сенька. Среди женских имен, кроме привычных Марьи, Василисы, Алены, есть Устинья, Аксинья, Улита, Ольга, Анна, Катерина.

Разнообразие имен придавало героям некоторую индивидуальность, разрушало сказочную условность, а в результате, в какой-то мере, все это приближало сказочные события к реальности. Излюбленным героем у автора «Старой погудки» стал представитель среднего сословия — купец и вообще человек, который своим трудом добывает средства к существованию. В то же время сказочный царь, у которого то жар-птица ворует яблоки, то Вихорь уносит дочерей, то сын, выросший не по дням, а по часам, чуть не из пеленок --">