Вадим Николаевич Бурлак - Петербург таинственный. История. Легенды. Предания

очертаниями берегов, островов, заливов Балтики.

Ижорскую землю, на которой появился Санкт-Петербург, по праву можно назвать озерно-речным краем.

В XIX веке поэт Аполлон Майков в стихотворении «Победа Александра Невского над шведами» отмечал:

«…Колыхается Ладога, все колыхается;

Верст на двести, на триста она разливается,

Со своею со зимнею шубою прощается:

Волхов с правого сняло оно рукава,

А налево сама укатилась Нева,

Укатилась с Ижорой она на просторе,

И с Ижорой в обнимку несется Нева,

И глядят на побежку сестер острова,

И кудрями своими зелеными

Наклоняются по ветру вслед им с поклонами».

Какие племена и народы заселяли эту землю в первобытные времена, до упоминания о ней в летописях? Землю, которая впоследствии была названа Ижорской и где три столетия назад появился Санкт-Петербург?

Точных сведений нет. Лишь легенды, гипотезы, предположения.

По знакам из прошлого

Известный русский ученый XIX века Александр Александрович Иностранцев много лет исследовал стоянки первобытных людей на берегу Ладожского озера, на Ижорской земле.

Человеческие останки, кости животных, костяные и каменные орудия, глиняные черепки, найденные профессором Иностранцевым, свидетельствуют, что люди населяли землю, где потом возник Петербург, со времен отступления Литоринового моря и превращения части его дна в сушу.

А. А. Иностранцев

Среди находок петербургского профессора были кремниевые изображения человека, животных и неизвестного «хвостатого зверя». Эти каменные изделия являлись не только амулетами, тотемами, хранителями племени, но и служили для сотворения колдовских обрядов.

Древние легенды Ижорского края лишь смутно доносят до нас, во что веровали тысячи лет назад местные жители, как творили свои обряды, как поклонялись полярному сиянию, солнцу, луне, морским приливам, камням, животным, загадочному безымянному божеству, которое освободило от моря землю и указывало «верный путь из лабиринта».

Впрочем, народы, населявшие в давние времена восточное побережье Балтики, не знали греческого слова «лабиринт» и называли загадочные каменные сооружения иначе.

Не сохранились имена древних предсказателей, мудрецов, воинов, охотников и мастеров, но по отдельным весточкам и знакам из прошлого все же можно понять, каким путем шли они к познанию и освоению мира.

«И вода станет метить бедой…»

…И откликнулась на Его огненный танец луна. И покорно поплыла навстречу небесному сиянию…

— Но в эту пору не бывает небесных огненных танцев, — испуганно прошептал предсказатель, одетый в шкуру белого оленя.

— Бывает, — уверенно ответил шаман в шкуре золотого тюленя. — Так происходит, когда Он хочет поведать нам о чем-то очень важном. Так происходит и сейчас.

Третий шаман настороженно огляделся по сторонам.

— Слышите? Где-то за островами то ли тоскует волк, то ли воет ветер в зарослях.

— Нет, то луна отзывается песней на огненный танец, — ответил предсказатель в шкуре золотого тюленя. — Она тоже сообщает нам о будущих переменах. В эту ночь мы узнаем многое. А то, что узнаем, переложим знаками на лосиные лопатки. Кости затем закопаем под камнями над запутанными подземными ходами. Там и будет храниться на многие-многие времена заповедь Танцующего в небе огненные пляски. Я уже слышу Его… И говорит Он своим танцем и соглашается с ним своей песней Красная луна: «Быть на этой земле множеству людей. Они придут с железом и нагромоздят здесь невиданные горы камней. Столько камней еще не было на нашей земле…

Предсказатель в шкуре золотого тюленя умолк, не отрывая взгляд от неба, словно стараясь не пропустить послание свыше. Через какое-то время — снова продолжил толкование:

— Люди будут поклоняться им и почитать больше, чем зверей и птиц, больше, чем самих себя. Огромную человеческую дань будут собирать те камни. И горы возвысятся на костях людских. Пришельцы свяжут острова не оленьими жилами, а железом. И вода станет метить бедой берега и уносить с них все живое…

Голос предсказателя становился все тверже и увереннее, будто еще яснее он --">