Евгений Владимирович Сапожинский - Террорист-2, или Приключения девочки с собакой

чем он оказался? (Пауза.) Мочой. (Пауза.) Ты поняла? Его обоссали.

Мать ничего не говорит на это, но на ее лице, видимо, написано снисходительное изумление.

Пауза.

Внезапно раздается мягкий шлепок: на пол падает кружок докторской колбасы. Отец нагибается, чтобы поднять его, и теперь мы видим лицо Отца. Оно свирепо. Подняв колбасу, Отец садится по-прежнему и некоторое время молча ест. Вдруг от души ударяет кулаком по столу. Громко дребезжит посуда.

ОТЕЦ (истерически). Я не могу больше так! (Пауза.) Эта колбаса… (Произносит реплику тихо, но с большим посылом.)

МАТЬ (заводясь). Ты разлил полчашки кофе!

ОТЕЦ (зло). Ну и что!

Пауза.

МАТЬ. Тебе пора.

ОТЕЦ (важно). Да.

Он встает, и его ноги выходят из кадра. Мать следует примеру.

Комната Девочки. Ничего не изменилось.

Входит Мать. Собака мгновенно поднимает голову и смотрит на нее умными глазами. Не обращая внимания на собаку, Мать садится на край тахты и будит Девочку.

МАТЬ. Вставай. Опоздаешь в школу.

Девочка просыпается.

Школа

Общий план школы.

Во дворе суета. Остались считанные минуты до звонка.

Класс полон детьми. Гвалт и суматоха. Дети находятся на грани безумия: кто-то воинственно размахивает метровой линейкой, кто-то швыряется учебниками из одного угла класса в другой, кто-то играет глобусом в волейбол. Один мальчишка, заломив руку другому, бьет его с размаху головой о парту. Кавалеры то ли шутя, то ли со злобой дергают своих дам за волосы. Последние не остаются в долгу, а раздают направо и налево сильнейшие удары. Одна из их жертв покосилась и рухнула в проход между партами в глубоком нокауте.

В класс входит Девочка. Мгновенно рядом с ее головой пролетает портфель. Девочка невозмутимо уклоняется и идет к своей парте. Следом идет собака.

Девочка садится за пустующую третью парту в ряду у окна. Собака забирается на стул рядом.

Галдеж и сумятица растут. Несколько учеников сделали «кучу малу». Кто-то в порыве патриотизма размахивает содранной со стены картой СССР. Девочка не обращает никакого внимания на этот ад. Спокойно достает из портфеля учебник и письменные принадлежности. Раскрывает книгу и начинает ее листать; найдя нужную страницу, погружается в чтение. Собака внимательно следит за своей хозяйкой и даже заглядывает в учебник, будто пытаясь читать.

Звенит звонок. Дети реагируют на это странно: в их действиях становится больше ожесточенности. Теперь это просто хулиганство: карту разрывают на куски, глобус расплющивают о стену, аккуратно разложенные вещи на учительском столе разлетаются на полкласса.

Дверь открывается, и в помещение нерешительно входит Учительница. У нее такой вид, будто ее только что пытались ограбить или изнасиловать. Короче говоря, она удручена и напугана. Цветы жизни попросту не замечают Учительницу.

Она поправляет очки робким жестом, и внезапно в Учительнице происходит перемена: лицо багровеет, мускулы напрягаются; мы ожидаем, что теперь эта хрупкая на вид женщина рявкнет зычным басом: «Молчать, подонки! Руки за голову! Лицом к стене!», — но ничего такого не происходит, она лишь, взяв себя в руки, спокойно подходит к своему столу. Только походка у нее чересчур четкая.

Учительница молча смотрит на свихнувшийся класс, ожидая, когда восстановятся тишина и порядок. Шум затихает не так быстро, как ей хотелось бы.

— Дети, — говорит Учительница внезапно осипшим голосом. Ее мало кто слышит. — Сегодня занятий не будет.

Мгновенно наступает тишина. Слышна только часто повторяемая реплика: «Что, что она сказала?» Тихий голос какой-то отличницы: «Занятий не будет».

Класс взрывается от криков «Ура». Наконец мы дожидаемся запоздалой реакции Учительницы: схватив указку, она со всей силой лупит ей по столу. Словно устыдившись своего поведения, Учительница снова говорит тихо:

— Мы едем на экскурсию. На завод.

Класс слегка поражен таким заявлением. Что ни говори, завод — не музей.

Завод

Проходная. Дети вереницей шагают мимо зевающего вахтера, вращая вертушку. Сцена освещена контровым светом предзакатного солнца.

По лицу вахтера видно, что ему до смерти надоела эта работа. Он долго и сладострастно зевает, раздвинув челюсти на сто восемьдесят градусов и показывая полтора ряда желтых --">