Людмила Григорьевна Бояджиева - Лед

(детям) — свободная разминка десять минут. Не разбегаться, чемпионы!

Подсаживается за столик к жене. Пьет сок.

ХИЗЕР У тебя совсем приличный язык стал. И вообще…американец, блин!

Я тоже освоила вашу лексику.

АРТЕМ Хорош бы я был без языка — шесть лет в Америке! Попугай заговорит. А что «вообще»?

ХИЗЕР: Хорошая спортивная форма — это я не только как жена, но и как твой продюсер решительно утверждаю. Вот счастье–то этой задрипанной спортшколе привалило!

АРТЕМ: Счастье привалило мне. Я люблю детей, люблю лед. И тебя. (выехав на лед, делает изящный пируэт и поклон в сторону Хизер)

3. ИНТ

ДЕРЕВЕНСКИЙ ДОМ В ОКРЕСТНОСТЯХ ГОРОДА, где живет Тиция. ВАДИМ, ТИЦИЯ, ДЕНЬ.

Тиция заходит с рюкзаком, оглядывается. На диване храпит молодой человек. У стен стоят картины, этюды. Она рассматривает один портрет.

ТИЦИЯ: Прости, дед. Твоя

Художественная наследственность

проявилась. Полноценный соцреализм.

Вздыхает, ставит картину, садиться в ногах спящего. Видит на полу бутылку и стакан.

ТИЦИЯ (Вадиму): Эй! Просыпайся, твоя разбитая любовь приехала.

ВАДИМ (протирает глаза, садиться): Ой, заждался совсем! У меня в смысле жрать шаром покати. Хохлыгин, сучара, деньги за статью опять заныкал!

ТИЦИЯ. Не ожидала тебя здесь застать, милый. Мне помнится, мы расстались.

ВАДИМ: Да, ладно, Хомякуша! (пытается обнять ее, Тиция вырывается, открывает дверь). Ну, как хочешь — выгоняй голодного поэта. Если честно, осатанело мне за твой счет жить. Тиция Хомякова! Публика у ее ног! Каждый вечер — праздник. А полемический журналист Бескин — сбоку бантик.

ТИЦИЯ. Уточняю: это мне осатанело в ресторане петь. Там не праздник, там гнусная, поганая работа. Ее больше не будет. И это я теперь — голодный художник.

ВАДИМ Диск что ли не записала?

ТИЦИЯ С пением покончено. С этим (берет и выливает в ведро водку) и с тобой тоже.

Ты не журналист — ты безвольный алкаш. И это не любовь… Это…это порочная связь!

ВАДИМ (зверея) — Ну, связь! И что? Зачем же продукт выливать? Зачем в душу плевать? На последние купил! Охренела совсем, стерва! (бьет ее по щеке)

4. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПИЗОДА 2. ИНТ

КАТОК В КАЛИФОРНИИ, АРТЕМ ХИЗЕР,

Артем и Хизер за столиком, подходит Майкл — в тренировочном костюме, пожилой американец, приятель Артема.

МАЙКЛ (присаживаясь) Не помешал? Мне с балкона видно, как она тебя, оболтус, обхаживает! Везет же русским. (Хизер) На меня лучше посмотри, детка! Все для тебя! Хочешь, к Бушу в тренеры наймусь? Хочешь, банк ограблю?

ХИЗЕР Хочу, что бы мой муж стал, наконец американцем.

МАЙКЛ Сию минуту, мэм! Сделаем!

Майкл встает, шутливо поет гимн Америки. Артем становится рядом, грудь с надписью РФ — колесом, подпевает. Спев несколько фраз, мужчины садятся.

ХИЗЕР (Майклу) Он у меня вообще — жизнелюб. И только одного не любит — денег! Это у них что, от коммунистов осталось?

АРТЕМ: Разве мы плохо живем?

ХИЗЕР А разве бывший чемпион мира Ольхин, которого постоянно зовут в лучшие ледяные шоу не заслуживает большего?

АРТЕМ (насмешливо) Виллы на Майорке?

МАЙКЛ (поднимается, ощущая назревающую ссору) Прошу прощенья, меня беременные дамы ждут. Исключительно важный треннинг. Только учтите, если вам нужен мой голос: я за! За виллу на Майорке. (уходит)

ХИЗЕР Совсем было бы не плохо. Бросила бы к чертям своих «гениев». Хозяйка престижной галереи! Красиво звучит. А что мне тащат? Мазню! Концептуалисты фиговы. Знаешь — новые Вангоги и Модильяни что–то косяком не валят.

АРТЕМ: Понял, подумал и решил: заключим контракт: — Ты рожаешь мне бэби, я вкалываю в любом предложенном тобой шоу, что бы удовлетворить возрастающие потребности увеличившейся семьи. Ну как, по рукам?

ХИЗЕР (недовольно): Вопрос поставлен ребром

Это по–русски! А по–нашему — я беру тайм аут. На всестороннюю оценку поступившего предложения…. Идет?

5. ИНТ

МОСКВА. РЕДАКЦИЯ ПРОЕКТА «ЛЕД» НА ТВ. День. ГРУШИН, СЕРБСКАЯ, ГОРЕЛИК, СУМСКОЙ, МЭЛВИН, КАТЯ.

За столом директор программы Грушин. --">