Василий Павлович Аксёнов - Аврора Горелика

мне пел виолончелью.

На родине ужасных праотцов

Я увидал своих коллег воочью.

Зачистили мы дюжину концов;

Таков наш брат, Москвы водопроводчик!

От них я научился красоте

И краткости гулаговского сленга.

Сквозь ржавчину вода текла, рассвет

Нас пробуждал, словно детей в пеленках.

Теперь вставай, смири же боль в коленках!

И будет там вода, и твердь, и Божий свет!

(Отходит в сторону.)

Как пара доберманов, на сцену выскакивает пара репортеров.

РЕПОРТЕРЫ.

Воспитанники школ престижа,

Больших амбиций молодежь,

Горбатим тут средь горной стужи

И русский слушаем скулеж.

Такие выспренные рожи!

Тут впрямь становишься Толстым,

Но репортеры скачут с грыжей

И задницу бодрят хлыстом.

(Отходят в сторону.)

Походкой светского человека, маскирующей порядочную склонность к сплетне, с тросточкой появляется Габи Нард.

НАРД.

Один стоит под гнетом коромысла,

Другой горазд в перестановке смысла,

Но смешивать два этих ремесла

Есть тьма охотников – я не из их числа.

Свет, как всегда, сквозь сплетни волочится,

А я, как истовый нравоучитель,

В любом злословье, к коему влечете,

Ищу мораль и вот живу в почете.

Как ветеран компании известной,

Я укрепляю стены вам известкой,

И вот наш дом по зимам и по веснам

Нетлен стоит и одобряет сосны.

(Отходит в сторону.)

В танце, напоминающем то вальс, то танго, на сцене появляется мадам Лиди.

ЛИДИ.

О эти женщины Бальзака,

Мы так тревожно хороши!

Мы не чураемся бальзамов,

В букетах носик наш шуршит.

Мой муж на четверть века старше,

Пенсионер и моралист.

Я вижу, он с гондолы шара

Опровергает плюрализм.

Пенсионеркой стала в сорок,

Но уши слышат каждый лист,

Процеживают слухов ворох,

В которых смысл событий слит.

(Отходит в сторону.)

Неотразимой мэрилин-монровской походкой появляется наша главная героиня Наталья Ардальоновна Светлякова, т.и.к. Какаша. Читает с грустью.

КАКАША.

Была я там, где каждый хам хамит,

Где на пол падают вонючие галоши,

Там океан, витийствуя, шумит

И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

Волна и ветер так творят разбой,

Что паруса все вспучились на флоте,

Хрипит подсунутый к губам гобой,

А мне все помнится игра на флейте.

Прощай, мой принц, грусти иль не грусти,

Какаша я, а вовсе не Елена,

Ты побросай лишь камешки в горсти

И посмотри во глубь воды зеленой.

Быть может, там увидишь свалки битв,

И медный схлёст близ мифа, возле Трои.

Что делать мне, раз в доме нету бритв?

Бежать и спрятаться в нью-гемпширском Тироле?

(Отходит в сторону.)

И наконец, походкой отпетого московского «брателло», что пребывает в резком контрасте с неглупой физиономией, появляется наш главный герой Слава Горелик.

ГОРЕЛИК.

Мой дедушка отменных правил

Марксизму ум свой посвящал,

А внук в ответ смотался в Ревель,

Вернулся с ненавистью к ЩА.

Зверек трехглавый, хвостик гадкий,

Ползет, как тать, скулит шакал.

От ЩА ль удрали без оглядки

Стравинский, Бунин и Шагал?

Красотки все рванули в бегство,

Одна из них – моя жена.

К чужому подалася брегу,

Щавотиной обожжена.

Я стал большим капиталистом

И все ж, как зэк, люблю лапшу.

Услышу ль я твое монисто?

Умру ль иль в звоне попляшу?

Ей двадцать три, а мне уж тридцать,

Но впереди большой роман.

Три пьесы в нем, пиры, и тризны,

И разной прозы бахрома.

(Отходит в сторону.)

Вслед за тем все герои возвращаются к центру, берутся за руки и раскланиваются перед началом действа.

Действо происходит в девяностые годы завершающегося века на горнолыжном курорте в одном из северо-западных штатов США. Аккуратные тропинки в сугробах, вокруг цветущие снега. Разгар сезона, январь. По склонам иногда проскальзывают игрушечные фигурки слаломистов. Вверх по проволокам ползут кабинки. Эти картинки служат постоянным фоном действия, однако в начале спектакля мы ничего этого не видим, потому что царит раннее зимнее утро, вроде не предвещающее лыжной погоды.

Сцена представляет собой крошечную главную улочку поселка Бёрчтри-Вэлли, по-русски Березани. Посредине замерзший фонтан. Сбоку, разумеется, несколько берез в живописной асимметрии. Слева двери и окна банка «Дип Чазм», особняка Пола Фэймоса и лыжного магазина «Уорренти оф Ферст Класс энд Электрик --">