Максим Пейн - Колыбель боли

ответила Алиса. – Может ты заберёшь меня из садика?

– Из садика тебя забирает мама, и ты это прекрасно знаешь, я ведь на работе. Давай, малышка, увидимся после садика, – они уже дошли почти до центральной двери.

– Я люблю тебя.

Марк обнял свою дочку и поцеловал в щёку. В такие моменты, а они случались нередко, у него пробивалось небольшое количество слёз, а на душе повисала тоска. Конечно, он понимал, что вечером они снова увидятся, но тем не менее ему не хотелось расставаться с дочерью ни на секунду.

– Что ж, у меня осталось около сорока минут, чтобы добраться до работы. В принципе, этого вполне достаточно, чтобы успеть вовремя, – cказал Марк сам себе.

Такое случалось довольно часто. Он погружался в свои мысли и витал в них с превеликим удовольствием, будто в невесомости. Полностью расслабленным он мечтал о том, что должно случится. Сколько поездок со своей семьёй ещё предстоит совершить. «Сколько нового должна узнать и увидеть его дочь», «чему её предстоит ещё научить» – одна из черт, которая характеризовала его как истинного интроверта. Когда ты вынужден находиться среди широкого круга людей, нет варианта отдохнуть от них, кроме как погрузиться в себя.

Восемь часов и сорок пять минут на часах. Открывается дверь кабинета в одной из Краснодарских поликлиник, заходит наш главный герой и готовится принимать первых пациентов. Через главный вход входит женщина лет сорока пяти и направляется по длинным коридорам с облезшей штукатуркой и неприкрытыми трубами к лестнице, дабы подняться на второй этаж по ступенькам, которые делали ещё при советском союзе и вряд ли их можно назвать красивыми и пристойными. На втором этаже она рефлекторно поворачивает направо и движется к шестому кабинету, к тому самому, в котором она проработала более семнадцати лет и за это немалое время повидала примерно столько же сменившихся врачей. Подходя к двери кабинета, она здоровается с уже занявшими очередь пациентами. Почти всех она знает по имени и фамилии – это, если можно так выразиться, постоянные клиенты. Те самые клиенты, которые едут в автобусах пораньше с больной душой, у которых вечно что-то болит, а даже если ничего не болит, им просто требуется выпить какое-нибудь лекарство, ведь тогда-то им станет гораздо лучше.

– Доброе утро, Наталья Андреевна! Как ваши дела?

– Доброе утро, Марк! Ой, даже не знаю с чего начать-то. Дочку мою хахаль бросил! А я ведь ей говорила, что нехрен с ним возиться – он тот ещё мудозвон!

Каждый рабочий день начинается с того, что медсестра шестого кабинета рассказывала о своих горестях в жизни: насколько у неё все плохо и разве может быть ещё хуже.

Плавно открылась дверь, в которой виднеется половина туловища пожилой женщины, интересуясь, можно ли войти, на что Марк с удовольствием отвечает, что не просто можно, а даже нужно.

– Ты только представь себе, он напился вчера просто вдрызг и начал бить мою милочку. Ты можешь себе представить, что она не хочет идти подавать на него заявление?! Говорит, любит его и всё! Каких только козлов не подкидывает судьба нашим детям.

– Давайте обсудим это после, а пока что у нас больные.

– Валентина Петровна, – поздоровался Марк, держа в руках медицинскую карту пациентки. – На что жалуемся сегодня?

Валентина, одна из таких любительниц посещать больницы чуть ли не каждый день. Иной раз из-за болей, а иногда и просто по привычке.

Так и продолжался весь день: заходили пациенты с однообразными симптомами и диагнозами. Наталья Андреевна при любом возможном моменте пыталась рассказать свою душещипательную историю – как её святую дочь избивает тиран, а из-за большой любви к нему она это терпит. А наш герой мечтал о том, чтобы уйти с работы пораньше, чтобы лично забрать свою дочь, что случалось довольно редко.

– Натали! Вы не будете против, если я сегодня уйду на один час пораньше? Хотелось бы забрать дочку, конечно, если вам будет не трудно.

– Марик, тут такое дело, я сама хотела у тебя отпроситься сегодня пораньше. Я хочу сегодня сходить к этому охламону и надавать люлей, может он хотя бы меня послушает. А? Ты не против? Завтра можешь хоть на два часа раньше уйти.

– Ладно, раз уж у вас такое дело, конечно идите.

– Ой, благослови тебя бог, золотой ты мой! Что б я без тебя делала?