Альбер Камю - Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

женщины! Нет, дело не в этом. Правда, я как будто припоминаю, что несколько дней назад умерла женщина, которую я любил. Но что такое любовь? Пустяк. Эта смерть тут ни при чем, клянусь тебе; она только обозначила истину, из-за которой луна стала мне необходима. Это очень простая и очень ясная истина, немного нелепая, но ее трудно открывать для себя и тяжело выносить.

Геликон. Что же это за истина, Гай?

Калигула (отвернувшись, невыразительным голосом). Люди умирают, и они несчастны.

Геликон (помолчав). Послушай, Гай, к этой истине можно отлично приспособиться. Взгляни вокруг себя. Аппетита она у людей не отбивает.

Калигула (внезапно взрывается). Значит, вокруг меня все ложь, а я хочу, чтобы они жили в истине! И у меня как раз есть средство заставить их жить в истине. Я ведь знаю, чего им не хватает, Геликон. У них нет знаний, и им не хватает учителя, который понимал бы, о чем говорит.

Геликон. Не обижайся на то, что я тебе скажу, Гай, но сначала тебе надо бы отдохнуть.

Калигула (садится и говорит мягко). Не могу, Геликон, этого я никогда больше не смогу.

Геликон. Почему же?

Калигула. Если я буду спать, кто мне даст луну?

Геликон (помолчав). Это верно.

Калигула встает с явным усилием.

Калигула. Послушай, Геликон. Там шаги и голоса. Молчи и забудь, что ты только что меня видел.

Геликон. Понял.

Калигула направляется к выходу. Оборачивается.

Калигула. И пожалуйста, помогай мне с этих пор.

Геликон. У меня нет причин этого не делать, Гай. Но я много чего знаю, и мало что меня занимает. В чем я могу тебе помочь?

Калигула. В невозможном.

Геликон. Я постараюсь.

Калигула уходит. Торопливо входят Сципион и Цезония.

Сцена пятая

Сципион. Никого. Ты его не видел, Геликон?

Геликон. Нет.

Цезония. Геликон, он действительно ничего не сказал перед тем, как убежал?

Геликон. Я для него не наперсник, а зритель. Это разумнее.

Цезония. Прошу тебя.

Геликон. Милая Цезония, Гай идеалист, это всем известно. Иначе говоря, он еще не понял. А я понял, вот почему я ни во что не вмешиваюсь. Но если Гай начнет понимать – он, с его добрым сердечком, наоборот, может вмешаться во все. И одному Богу ведомо, во что это нам обойдется. Но прошу прощения – время завтракать! (Уходит.)

Сцена шестая

Цезония устало садится.

Цезония. Стражник видел, как он тут прошел. Но весь Рим повсюду видит Калигулу. А Калигула на самом деле видит только свою идею.

Сципион. Какую идею?

Цезония. Откуда мне знать, Сципион?

Сципион. Друзилла?

Цезония. Кто может сказать? Но он ее и вправду любил. Это и вправду горько – видеть, как сегодня умирает женщина, которую вчера сжимал в объятьях.

Сципион (робко). А ты?

Цезония. Я? Я – старая любовница.

Сципион. Цезония, его надо спасти.

Цезония. Значит, ты его любишь?

Сципион. Я его люблю. Он был добр ко мне. Он вливал в меня бодрость. Какие-то его слова я помню. Он говорил, что жизнь нелегка, но что нам даны в ней религия, искусство, любовь. Он часто повторял, что заблуждается только тот, кто причиняет страдание другому. Он хотел быть праведником.

Цезония (вставая). Он был ребенок. (Подходит к зеркалу и смотрится в него.) У меня никогда не было другого бога, кроме собственного тела. Вот этому богу я и помолюсь сегодня, чтобы мне вернули Гая.

Входит Калигула. Заметив Цезонию и Сципиона, он в нерешительности отступает назад. В ту же минуту с противоположной стороны входят патриции и дворцовый управитель. Они останавливаются в растерянности. Цезония оборачивается. Вместе со Сципионом она бросается к Калигуле. Он останавливает их движением руки.

Сцена седьмая

Управитель (неуверенно). Мы… мы тебя искали, цезарь.

Калигула (отрывистым, изменившимся голосом). Я вижу.

Управитель. Мы… То есть…

Калигула (резко). Что вам надо?

Управитель. Мы беспокоились, цезарь.

Калигула (наступая на него). С какой стати?

Управитель. Э-э-э… М-м-м… (Внезапно его осенило; быстро выпаливает.) Но ты ведь знаешь, что должен решить кое-какие вопросы относительно государственной казны.

Калигула (его разбирает неудержимый смех). Казна? Ну как же, конечно, казна – это дело серьезное.

Управитель. Разумеется, цезарь.

Калигула (смеясь, Цезонии). Не правда ли, дорогая, казна – это очень важно?

Цезония. Нет, Калигула, казна – дело --">