Анатолий Владимирович Софронов - Берегите живых сыновей

рекомендовать его другим.

Голль. Я всю жизнь молчал. Вот мой рецепт. Но теперь-то я могу говорить? Или еще нельзя?

Ковалев (нетерпеливо) . О чем вы?

Голль (смотря на фотографию) . Мальчик в теплушке ехал на фронт, а его отца в те же часы отправляли в противоположную сторону.

Ковалев. К чему трогать старые раны? К чему?

Голль. Человек живет один раз. Но обидеть его можно на всю жизнь. Я не был виноват в том, что кто-то из моих предков имел неосторожность родиться немцем. Если б он знал, что случится с одним из его потомков, ручаюсь, он не допустил бы такой оплошности.

Ковалев. Вы же не были без работы в Сибири?

Голль. В Сибири? Да. Я получал заработную плату и паек для служащих.

Ковалев. Вы имели то, что и миллионы людей... Что же вас тревожит в данный момент?

Голль (Ковалеву) . Извините, вы довольны своей участью?

Ковалев. Не понимаю вопроса.

Голль. Вы еще здоровый человек... Почему не работаете?

Ковалев (смутился) . Странный вопрос...

Голль, Мне он не кажется странным. Всю свою жизнь вы отдали... Впрочем, вы лучше меня знаете, чему вы отдали свою жизнь.

Ковалев (взволнованно) . Я живу.

Голль. Все живут.

Ковалев. Куда вы гнете?

Голль. Я не гну. Вас гнут.

Ковалев (горячо) . Я отвергаю эти разговоры.

Голль. Вы волнуетесь, — значит, я прав.

Ковалев. Нет, вы все-таки гнете.

Голль. Неужели и сейчас существуют необсуждаемые вопросы?

Барбарисов (Ковалеву) . Карты более спокойное занятие для тебя.

Ковалев. К черту карты! (Голлю, запальчиво.) Хотите услышать от меня обиду на то, что я уже не секретарь обкома? Так я вас понял?

Тепляшин. Сдай, Михаил. За пулькой разговор примет более спокойное течение.

Барбарисов (сдавая карты, Ковалеву) . Ты можешь еще отыграться.

Ковалев. Успею. (Голлю.) Вы знаете, что такое смена кадров?

Голль. Думаю, это достаточно обидный процесс... Что касается меня, то я буду преподавать английский молодым людям до тех пор, пока смогу ворочать языком.

Ковалев (все так же горячо) . В партии нет пожизненных должностей. Понимаете? Нет! И в этом наша сила. Понимаете? Сила, а не слабость! Я сам когда-то приходил на смену другим людям.

Голль. В ваших словах есть убежденность, но, извините, думается, она проистекает также от старого.

Ковалев. От какого старого?

Голль. Если можно так сказать, вы еще находитесь под гипнозом.

Ковалев (расхохотавшись) . Слышали, убежденность, мировоззрение он называет гипнозом?! А у вас их нет?

Голль. Предпочитаю обходиться без них. Я просто живу.

Барбарисов. Черви тоже просто живут.

Голль. Меня многократно обижали в жизни. Не надо, Михаил Михайлович. Кроме того, у нас неравные силы. Генерал отмалчивается.

Тепляшин. Участь генералов в мирное время.

Голль. Но здесь разгорелось сражение. Я бы хотел знать ваше мнение.

Тепляшин. Вы думаете, генералы живут без убеждений?

Голль. В вашем вопросе чувствую ответ. Но не торопитесь, разбивайте меня по всем флангам. Я правильно пользуюсь военной терминологией?

Тепляшин. На всех флангах.

Голль. Меня в свое время не призывали в армию из-за моего социального происхождения. Не доверяли мне оружия.

Тепляшин. Что ж, оружие должно быть в надежных руках.

Голль. У вас, вероятно, были надежные руки в ту ночь, когда вас отправляли в каталажку? Но я не о том. В политической терминологии существует выражение: «Никому не удастся остановить колесо истории». (Ковалеву.) Мы встречаем эту фразу в речах политических деятелей.

Ковалев. И что же?

Голль. Мне бы хотелось, чтобы данное колесо при своем продвижении не давило людей. Слишком много раздробленных костей по ходу движения вышеназванного транспорта. Или вы не согласны?

Ковалев (неопределенно) . История есть история.

Голль. У истории, Павел Степанович, бывали и темные страницы. Закон есть закон... Не ответ.

Ковалев. А вы бы хотели, чтобы колесо остановилось?

Голль. Такой гигантской задачи перед собой я не ставлю. Не по силам. Но хочу, чтобы вышеназванное колесо не давило людей.

Ковалев. Кто же будет с этим спорить?

Голль. А вы, генерал?

Тепляшин. Вернемся к исходному рубежу. Генералы тоже воюют за убеждения. Воюют с теми, кто хочет это колесо пустить в сторону.

Голль. Успокойтесь. Я не собираюсь пускать его в сторону. Пусть катится. Но люди хотят жить!

Ковалева --">