Николай Владимирович Коляда - Картина

всё!!!

СТАРИК. Ему мешков двадцать муки надо, чтоб билет купить!

БАБЁНКА. Молчите! Пусть возьмёт всё! Мы пять-шесть кило сможем взять, а больше не унесём всё равно. Кассу возьми. Магазин там откроете, чеки выдавать будете, пельменную сделаете, пельмени будете варить и пельмени продавать вьетнамцам! Постойте.

Сдёргивает шторы с окон, отдала в руки Вьетнамцу. Вилки, ножи складывают перед ним, Старик и Девочка помогают Бабёнке. Та из карманов достала деньги, сунула их Вьетнамцу в руки, закидала его шторами, свёртками, толкает в двери.

Только картину оставь нам, мы будем смотреть в неё, как в телевизор, думать, что ты там живешь, Бога видишь, Бог с кудрями золотыми, и ты там где-то рядом, мы будем смотреть и думать про тебя! Ладно? Иди! (Толкают Вьетнамца в двери.) Идите отсюда. Билет берите и уезжайте. Авось хоть один из нас спасётся, человеком станет. И как приедешь — сразу поступи во вьетнамский университет! И сразу телеграмму срочную дай нам, что поступил! На пельменную телеграфируй! Бажова тридцать семь! Слышишь? Идите. (Поцеловала Вьетнамца крепко в губы.) И приглашение будет как возможность — пришлите. Всё.

Вьетнамец ушел.

Старик, Бабёнка и Девочка подошли к картине, смотрят на неё, молчат.

(Вытирает слёзы.) Он выстирает шторы в Ганге, они с мамой повесят шторы на дверях своей хаты, хижины, вигвама, чтобы комары не залетали, и будет ветер с моря дуть в наши шторы, и будут шторы колотиться на ветру и вспоминать они будут про нас, про нашу Россию, и будут вспоминать про пельменную нашу, и вилками они нашими будут есть, позовут всех бедных гостей вьетнамцев, наделают пельменей, раз они йоги, не из мяса, а из рыбы и будут их исть, исть, исть! И маму его комары не укусят, наши шторы помогут вьетнамцам выжить, и они будут жить долго-долго, счастливо-счастливо, хорошо-хорошо! (Подошли к картине, смотрят на неё.) Вот он идёт, я прямо вижу, как он идёт по горам, по долам, нынче здесь, а завтра там, идёт и идёт, наш Тянь, и наши шторы за ним, и мы с ним, и вот он в горы вьетнамские уходит и уходит, прощай, Тянь, прощай…

МОЛЧАНИЕ.

Бабёнка пошла на кухню, достала пельмени, разложила в три чашки, поставила их на стол, плачет.

Молчат.

Старик ест пельмени, тоже плачет, слезы не вытирает.

(Ест пельмени.)Вьетнам! Ешь, доча, ешь! Вьетнам! Встаёт над нашими шторами чёрное вьетнамское солнце, как на этой картине, и бананы там, и апельсины, и наши вилки, и наши ложки, и мы с ними тоже так же вот красиво, как на картине, когда у них дети родятся, мы будем с ними вместе вот так стоять мысленно и радоваться!!!!! И там живёт Бог, там живёт он, вот такой — маленький, крохотный, красивый, над головой ареал, и там бараны ходят, и там люди живут, там всё есть, тут нету, там Бог есть, там жизнь, там, там, там… Прощай, вьетнамец, прощай…

Бабёнка, Девочка и Старик кинули вилки, выскочили из-за стола, снова встали возле картины, смотрят на неё.

МОЛЧАНИЕ.

Потом сели за стол, снова едят пельмени.

Молчат.

Темнота

Занавес

Конец

апрель 1996 года

--">