Василий Владимирович Сигарев - Жить

АНТОН. Ну и чё?

ГРИШКА. Там личинки завелись. В стене.

АНТОН. И?

ГРИШКА. Он их ел… Мама, я его боюсь. Он такой, как жук могильщик.

АНТОН. Как могилка. Цветной.

ГРИШКА. Еще смотрит в наглую.

14.

Артем стоит у окна. Смотрит.

Вечереет.

МАТЬ АРТЁМА. Чё ты там опять высматриваешь?

АРТЕМ. Ничего.

МАТЬ АРТЁМА. Ну вот и отошел раз ничего. Высматривает, высматривает. Ты дебил что ли все-таки или как?

АРТЕМ. Я просто смотрю.

МАТЬ АРТЁМА. Дак просто только дебилы что-то делают. Нормальные люди зачем-то все делают. Значит ты дебил.

АРТЕМ. Значит дебил.

МАТЬ АРТЁМА. Значит, в психушку поедешь.

АРТЕМ. Поеду.

МАТЬ АРТЁМА. Да што мы говорим. Игорь пойди-ка сюда. Игорь…

Входит мужик, прогонявший мужчину с велосипедом.

МАТЬ АРТЁМА. Поговори-ка с этим.

ИГОРЬ. А чё сделал-то?

МАТЬ АРТЁМА. Да чё-то разбушлатился не на шутку, стоит.

ИГОРЬ. Ты уроки сделал?

АРТЕМ. Сделал.

МАТЬ АРТЁМА. А чё ты так с ним разговариваешь?

АРТЕМ. Как я разговариваю?

МАТЬ АРТЁМА. На рэ!

АРТЕМ. Я просто сказал, что сделал. И всё.

МАТЬ АРТЁМА. Не всё! Не всё! Засел тут, как бабай! Не выйдет, не поговорит! Чё мы тебе сделали?! Пялится, пялится в это окно! Я тебе его заколочу к едрене фене, будешь знать! Все ему не так, все ему не этак. Паскудыш херов… Урод…

Уходит.

Игорь подходит к Артему, нагибается.

ИГОРЬ. Слышь, гавнючина, ты харэ уже тут срать в атмосферу. Я же молчу, молчу, а потом голову тебе возьму и отверну, как лампочку. Понял?

15.

Гришка с Антоном стоят возле небольшой деревенской церкви. Гришка завязывает платок.

АНТОН. Приехали такие.

ГРИШКА. Ненормальные.

Молчат.

АНТОН. Ну чё?

ГРИШКА. Пошли чё… Или домой?

АНТОН. Пошли…

16.

МИЛИЦИОНЕРША (стоит на крыльце, курит). Поняла, Леночка Михайловна… Да. Сто тридцать семь… Да… Спасибо тебе. С меня шоколадка. Да… Через час двадцать выйдем на остановку… (Смеется.) Иди ты в баню со своей баней. Я домой пойду. Поеду вернее… Ага. Еще чё посоветуешь?….. Ну ты озабоченная… (Ржет.) Дурында… О душе пора думать, а она… (Ржет.) А ты всё как мокрощелка…

17.

Огромная Леночка Михайловна лет пятидесяти разговаривает на обочине дороги по телефону.

Сестры Капустины глядят на её удаляющийся силуэт через грязно-заледеневшее заднее стекло желтой маршрутной «Газели».

Силуэт иногда, то сгибается в хохоте пополам, то откидывается назад — Леночка Михайловна ржёт.

Вечереет.

Содрогающийся от хохота силуэт растворяется в сумраке.

Сестры Капустины переглядываются, смеются.

18.

Антон и Гришка стоят у алтаря. Над головами у них короны. В руках свечи.

ГОЛОС БАТЮШКИ. Благослови, Бог наш. Всегда. Ныне. И присно. И во веки веков…

19.

Бабочка сидит у Артема на руке. Он пальцем гладит ей крылья. Рисунок на них вздрагивает.

20.

Гришка внимательно смотрит на свечу.

ГОЛОС БАТЮШКИ. Обручается раб Божий Антон рабе Божьей Ольге. Во имя Отца, Сына и Святаго Духа…

21.

Сестры Капустины припали к окну, смотрят на дорогу.

22.

Батюшка надевает кольцо на палец Гришке.

БАТЮШКА. Обручается раба Божья Ольга рабу Божьему Антону. Вот имя Отца, Сына и Святаго Духа…

23.

Бабочка летит по комнате Артема.

24.

ГОЛОС БАТЮШКИ. Господи Боже наш. Венчаю вас славой и честию. Господи Боже наш. Венчаю вас славой и честию. Господи Боже наш. Венчаю вас славой и честию…

В руке Антона гаснет свеча, он поджигает её о Гришкину.

25.

Паренёк сбрасывает велосипед с плотины. Тот летит, ударяясь о покатую стену, переворачиваясь.

Паренек наблюдает за его полетом, радостно подпрыгивает.

26.

Капустина и милиционерша в комнате. По телевизору идёт сериал. Милиционерша смотрит, ест шоколадку, отламывая плитки.

КАПУСТИНА. Сашка у меня когда умер, я тут и растерялась сразу. Сижу, выпью вечером и спится. А --">