Майкл Коннелли - По сценарию мафии

раз не открывайте машину. Все мы хотим быть детективами, но не каждый им становится. Подобные действия осложняют работу на месте преступления, и вы прекрасно об этом знаете.

Босх заметил, как побагровело лицо полицейского и на скулах натянулась кожа.

– А я вам вот что отвечу, Босх. Если бы я просто сообщил, что обнаружил подозрительный автомобиль, от которого несет так, что в нем как пить дать спрятали жмурика, вы бы заявили: «Что там опять мудрит этот Пауэрс?» – и оставили бы труп догнивать под солнцем, пока от вашего места преступления не остался бы пшик.

– Вероятно, вы правы. Но это был бы наш прокол, а не ваш. Мы еще не успели начать, а вы уже путаете нам карты.

Полицейский разозлился, но промолчал. Босх, готовый продолжить спор, немного подождал и произнес:

– А теперь, будьте любезны, приподнимите ленту и позвольте мне пройти.

Пауэрс отступил к ленте. Босх дал бы ему на вид лет тридцать пять. Самодовольно-развязная манера бывалого патрульного. Такую манеру быстро приобретали в полиции Лос-Анджелеса, как в свое время во Вьетнаме. Пауэрс поднял ленту и, когда Босх проходил мимо, буркнул:

– Не заблудитесь.

– Постараюсь, Пауэрс. Но если что, вы меня отыщите.

Пожарная дорога была шириной всего в один ряд и заросла по обочинам кустарником высотой по пояс. По бокам разбросаны мусор и битое стекло – ответ строптивых граждан на запрет съезжать с шоссе. Босх подозревал, что по ночам дорога становилась излюбленным местом сборищ городских подростков.

Он шел, и музыка звучала все громче, но Босх так и не угадал мелодию. Примерно через четверть мили ему попалась засыпанная гравием поляна – пункт сосредоточения пожарной техники, в случае если на окрестных холмах по подлеску покатится огонь. Сегодня поляна превратилась в место преступления. Вдалеке стоял «роллс-ройс», а рядом – коллеги Босха: Райдер и Эдгар. Райдер зарисовывала в блокнот место преступления, а Эдгар делал измерения. Завидев Босха, он приветственно помахал рукой в перчатке из латекса и освободил стопор рулетки – гибкая лента скользнула в корпус.

– Гарри, где ты пропадал?

– Красил, – усмехнулся Босх. – Требовалось помыться, переодеться, убрать краски.

По мере того как он приближался, перед ним открывалась картина преступления. Они оказались на крутом склоне над Голливудской чашей. Внизу располагался круглый летний театр, и именно оттуда доносилась музыка – в уик-энд на День труда закрывала сезон филармония Лос-Анджелеса. Восемнадцать тысяч слушателей сидели рядами на противоположной стороне каньона. Люди наслаждались приятным воскресным вечером.

– Господи, – произнес Босх.

К нему подошли Эдгар и Райдер.

– Ну, что тут у вас?

– В багажнике труп, – ответила Райдер. – Белый мужчина. Огнестрельное ранение. Больше мы к нему не прикасались. Закрыли крышку и подключили всех, кого следует.

Босх повернулся к автомобилю, миновав старое кострище в середине поляны.

– С машиной закончили? – Он кивнул на «роллс-ройс».

– Осмотрели, – отозвался Эдгар. – Почти ничего. Лужица под днищем и, пожалуй, все. Давненько не приходилось видеть такого чистого места преступления.

Джерри Эдгара, как и остальных, вызвали из дома, и он был в синих джинсах и белой майке. На левой стороне к ткани был приколот значок со словами: «Полицейское управление Лос-Анджелеса. Отдел по раскрытию грабежей с убийствами». Он обогнал Босха, и тот прочитал на его спине слова: «Наш день начинается тогда, когда кончается ваш». Плотно облегающая белая майка составляла резкий контраст с его темной кожей, и под ней бугрился мускулами торс. Эдгар двигался к «роллс-ройсу» упругой походкой спортсмена. Шесть лет Босх работал с этим человеком, но вне службы они так и не сблизились. Босху впервые пришло в голову, что Эдгар, наверное, спортсмен и регулярно тренируется.

Странно было видеть его в майке, а не в превосходно сидящем нордстромовском костюме. Босх решил, что разгадал трюк – неформальная одежда гарантировала, что ему не поручат самое неприятное из всех дел – оповещать ближайших родственников о смерти.

Подходя к «роллс-ройсу», они невольно замедлили шаги, словно машина распространяла вокруг себя заразу. Автомобиль стоял багажником к югу и был виден с верхних уровней Голливудской чаши. Босх снова оценил ситуацию.

– Ты намерен извлекать этого типа на виду у тех, кто потягивает вино и наслаждается ужином? Представляешь, как развопится вечером телевидение?

– --">