Олег Андреев - Телевидение

Какие там деньги, какая реклама. Она бы сдохла без этой нервотрепки, беготни, суеты, вечных споров и скандалов — без телевидения.

Савкова рыдала в последнем ряду. На нее старались не смотреть.

— Ну и все, пожалуй, — сказала Загребельная. — Есть еще предложения?

— Есть, — встал Крахмальников. — Две кандидатуры.

— Хорошо, Леонид Александрович, — кивнула Загребельная. — Пишу.

— Во-первых, — Крахмальников набрал полные легкие воздуха и постарался без шума выдохнуть, — Алла Макарова.

В зале воцарилась тишина.

— Так, — не смогла скрыть улыбки Загребельная.

— А вторая — вы, Галина Юрьевна. — Эти слова дались Крахмальникову легче.

Загребельная мало изменилась в лице. Только опустила голову.

— Ну что ж, — проговорила она. — Давайте голосовать.

— А Макарову за что? — крикнул кто-то из зала. На него тут же зашикали. Это был, пожалуй, единственный из присутствовавших, кто не знал о сегодняшнем скандале.

Алла демонстративно вышла из зала.

— Кто за то, чтобы… — Загребельная не успела договорить. Руки подняли все.

Она напрасно искала в зале пробелы. Попыталась еще сохранить улыбку. Но не получилось. Сошла со сцены, сказав:

— Ведите кто-нибудь собрание.

Дюков обернулся к Крахмальникову, кивнул: дескать, идите вы.

По дороге на сцену Леонид столкнулся с Загребельной.

— Я в больницу поеду, — произнесла она. — Узнаю, как там Яков Иванович.

Крахмальников подошел к столу. Налил воды, выпил и спросил:

— Ну что, хорошее начало? Зал облегченно засмеялся.

— Дальше интереснее будет. Вы знаете, что к нам приехал руководитель администрации президента. Редкий гость. И, как я понимаю, не просто гость. Пожалуйста, — жестом пригласил он Дюкова.

Виктор Витальевич, пощипывая свою шкиперскую бородку, быстро взбежал по ступенькам, охранники стали по бокам.

— Ладно, ребята, не светитесь, — махнул им Дюков. — Тут террористов нет.

Зал" осторожно выразил одобрение. Охранники, впрочем, с места не сдвинулись.

— Вы все, конечно, помните, — начал Дюков, — как вашей студии достался бесплатно телевизионный канал. Канал с рейтингом ноль. Вы сделали из него высокопрофессиональное телевидение. К вам стали уходить — не за длинным рублем, за делом — хорошие журналисты. Вот я Житкову вижу с РТР, Балашов у вас с ОРТ… Ну что, вы крепко стояли на ногах до самого последнего времени. Четко держались бойцовской стойки смелой и конструктивной оппозиции Кремлю. — Дюков сделал паузу и оглядел зал с улыбкой. — Сейчас начнет нас склонять к сожительству — так вы подумали? Верно?

Зал на этот раз отозвался дружелюбнее.

— И не угадали. Ваш канал — общенациональное достояние. Он сам кого угодно куда угодно может склонить. И я пришел сюда не бороться с вами, не переубеждать, даже не спорить. Я пришел предложить вам помощь. Правительство решило выделить деньги, чтобы покрыть ваши долги.

Зал ахнул, а потом разразился бурными аплодисментами.

Дюков поднял руку. Зал неохотно затих.

— Вы опять подумали: “И что он от нас за это попросит?” Но на этот раз угадали. Мы просим вас: если можно, станьте еще лучше. И все!

Зал опять зааплодировал.

— И все! — повторил Дюков. — У вас сейчас уникальная возможность. Все, что мешало вам, все, кто вам мешал, — теперь не помеха. Никаких обязательств ни перед кем. Только перед вашей журналистской, профессиональной совестью и долгом, как вы его понимаете.

И Дюков вдруг быстро сошел в зал.

Никто и опомниться не успел. И только когда он сел, снова захлопали.

Крахмальников хрустнул пальцами. Дюков все сделал как нужно. Ему теперь только надо встать и назвать фамилию Гуровина. Зал проголосует единодушно.

Но Леонид продолжал сидеть.

Он ждал.

Встала Долгова.

— Если все, что мы только что услышали, правда, то это сказка. Вы ничего не утаили? — повернулась она к Дюкову. — Вы же понимаете, мы, журналисты, въедливые, каждое ваше слово не только записали на пленки видео и аудио, мы их запомнили на всю жизнь.

Дюков поднял руки. Сдаюсь!

— Ну тогда, — счастливо улыбнулась Долгова, — я думаю, мы действительно можем стать лучше. Можем всю грязь, которая на нас налипла, смыть.

Она уже знала, что Гуровин в больнице, ей было жаль его, но по-другому было нельзя.

— Я не могу не сказать, пусть даже это будет жестоко по отношению к больному человеку. Я предлагаю уволить Гуровина. И избрать генеральным директором “Дайвер-ТВ” Крахмальникова, — выкрикнула --">