Ирвин Леруа - Кровавый снег

преодолев неимоверно трудный подъем, им удалось добраться до обломков. Вам не кажется странным, месье, что один и тот же человек совершил подобный поступок и украл лыжи?

– Да уж, – согласился Ирвин.

В бар вошла принцесса Марта, ошеломляющая в своем красно-черном анораке, смуглая, как таитянка, и рыжая, как пламя ада. Ее появление поделило присутствующих на два лагеря – лагерь восхищенных и лагерь критически настроенных дам. Она к этому привыкла.

– Эй, Анри! Что пьет месье?

– Бурбон «Old crow», мадам.

– Отлично! Мне двойной! Умираю от голода, дорогой. Я спустилась к Мерибелю, прямо под канатной дорогой. Это что-то потрясающее… Здесь жандармы? У нас что, всеобщая мобилизация, или они нагрянули за тобой?

– Ни то, ни другое. Они появились из-за субъекта, который украл лыжи.

– Лыжи? Безработный что ли?

– Пейте ваш drink ^[2], я вам все расскажу за завтраком.

– Ай-я-яй! Чудовище! По одной твоей интонации я предвижу волнующую историю. Ты вернулся сюда, чтобы удовлетворить свою страсть к приключениям, верно я поняла?

И это было абсолютно справедливо. Ирвин, утомленный фешенебельными курортами, пресытившийся всеми этими Тихими океанами, Флоридами, Ривьерами и Лидо, уставший от городов со знаменитыми источниками, и утомленный надменными столицами решил приехать инкогнито в Куршевель 1850. В городок совсем не старый и не испорченный снобизмом, дабы восстановить свои силы и обновить ощущения. Марта с радостью присоединилась, довольная тем, что можно поизображать коммерсантку на отдыхе, любительницу новомодных стилей спуска на горных лыжах.

Между первым и вторым коктейлями Ирвин поведал спутнице, в чем существо дела. Сначала он рассказал об аварии с американской «Дакотой», затем об истории с лыжами. И, наконец, добавил, что, на его взгляд, в чем-то здесь неувязка. Слишком уж дурацкая кража. Марта слушала, неустанно трудясь своими великолепными зубами. Она часто становилась жертвой внезапных приступов обжорства, которые скрывала от общества.

– А, кстати, как зовут этого вора-спасателя? Ты его знаешь?

– осведомилась Марта с набитым ртом.

– Пра, Рене Пра.

Она на мгновенье перестала жевать и посмотрела на Ирвина.

– Рене Пра? Но я его знаю. Это тот парень, с которым я как-то раз танцевала рок-н-ролл.

– Неужели? Действительно, припоминаю… Можно даже сказать, что вы ни с кем, кроме него, не танцевали. Рок и все остальное, включая тарантеллу. Она захохотала.

– Ты заметил? Вот уж не подумала бы. Ты смотрел только на Вивьен Романс.

– У меня два глаза, darling ^[3]. Я их использую для того, чтобы смотреть в разные стороны.

– My God! ^[4] Ты заработаешь косоглазие! Стало быть, красавчик Рене украл лыжи. Ну и кретин!

Но произнеся эти слова. Марта уже не смеялась. Она тоже задумалась над абсурдностью подобной кражи.

– Уже поздно, – внезапно решил Ирвин. – Я поеду в Шамбери.

– Держу пари… Впрочем, ладно. Ты меня отвезешь, конечно.

Они помолчали несколько минут. Но мысли у обоих были заняты одним и тем же – разбившимся в горах самолетом военно-воздушных сил США… Рене Пра первым из спасателей добрался до обломков.

***

Лоретта Фабр и впрямь была хорошенькой – для тех, кому такие нравились. Однако кокетство мало ее занимало. Горный загар вполне заменял пудру, а хорошее здоровье – губную помаду. По мальчишески одетая – спортивный костюм и куртка зимой, брюки и ковбойка летом – она, казалось, принадлежала к какому-то третьему полу. Но это было обманчивое впечатление, чему свидетельством – Рене Пра, покоривший ее в один миг. Однако он, конечно, не добился бы такого быстрого успеха у этой дикарки, если бы не его физическая привлекательность плюс ореол славы горнолыжного аса. И в уютной спаленке обнаружилось, что Лоретта – страстная любовница, инстинктом постигающая то, что девушкам ее возраста дает любопытство и сексуальный опыт. Такое кажущееся противоречие между характером и темпераментом встречается не так редко, как можно вообразить. Сколько на всем свете женщин с характером Эсфири или Марии Магдалины, не подозревающих о том, что они Мессалины и Фрине ^[5].

Лоретта Фабр была единственной дочерью гренобльского перчаточника, и среднее образование получила у сестер-монахинь. Она могла бы остаться с отцом, помогать ему. Но вместо этого, черт знает зачем, предпочла зарабатывать на жизнь секретаршей на кожевенном заводе в Шамбери, а все силы души отдавала борьбе в рядах ультралевой --">