Элизабет Нуребэк - Возмездие

ее увидеть, как все обстоит на самом деле. И разжать хватку.

Я требовала ответа. Искала причину, чтобы продолжать существовать. Искала правду.

Солнечная девочка вырезана и вычеркнута.

Линда Андерссон умерла, ее прах развеян по ветру. Надией я стать не могу, хотя пыталась.

— Все эти годы я иногда замечала проблески настоящей Надии, — говорит Микаэла. — Когда мы оставались вдвоем и могли побыть теми сестрами, которыми были в детстве.

Надия отвечает, что воспоминания о Микаэле — то немногое, что объединяет ее со мной. Минуты, проведенные на мостках, когда мы лежали и смотрели на облака. Она огорчена, что я встала между ними.

Ты не сердилась на меня в тех случаях, когда я не желала быть Солнечной девочкой. Рядом с тобой я могла быть собой. Тебя не пугало то, какая я есть. Это я навсегда сохраню в сердце.

Я ощущаю руки Микаэлы, обвивающие меня, запах ее волос. Это пробуждает воспоминания обо всех тех моментах, когда она падала и разбивалась, а я утешала ее. — Так это была я? Или же Надия? Я знаю только одно: мне хочется держать в объятиях сестру и не отпускать, но Надия не дает мне этого сделать.

Утерев слезу, Микаэла спрашивает, что будет происходить дальше. Надия отвечает, что Микаэла может поехать домой к своей семье. Она рада, что они снова встретились, и желает ей удачи в жизни. Она надеется, что Микаэла и Алекс смогут оставить все плохое позади — теперь, когда я умерла и похоронена. За нее они могут не беспокоиться, говорит она. Сама она уедет далеко-далеко и просит оставить ее в покое.

— Стало быть, мы прощаемся? — спрашивает Микаэла.

— Да, — отвечает Надия.

Небо у горизонта лопается, прорывается солнце, от которого вода начинает нестерпимо блестеть. Свет слишком сильный, он ослепляет меня. Я предпочла бы скользнуть в темноту и исчезнуть в ней, как волна в море.

Мне следовало сделать это на похоронах Кэти или в больнице после нападения. Уже тогда тьма влекла меня. На этот раз я не сопротивляюсь. Разжимаю руки и приветствую конец. Мое «я» растворяется, отделяясь от тела, которое мне больше не принадлежит.

Оно никогда мне не принадлежало.

Один-единственный вдох.

И меня больше нет.

Гигантский надгробный памятник покрыт каплями сырости, к нему прислонен большой венок. Рядом с одним из погребальных фонариков сидит тканевый мишка с сердечком в лапах. На сердечке надпись «Навсегда». Кэти Андерссон по-прежнему любят и славят.

Убрав букет из увядших роз, я достаю из ямки вазу.

— Привет, мама, — говорю я и кладу ладонь на камень. Он холодный и безмолвный. — Это Надия. Я знаю, тебе не хватает Линды, но ее больше нет.

Так многое мне хотелось бы сказать, все могло бы быть по-другому. Но ни Кэти, ни Линда меня уже не услышат — ни той, ни другой нет на свете.

Я стою долго-долго, пока холод не начинает пробираться под одежду.

Выходя с кладбища, я выкидываю розы в компостную кучу и ставлю вазу в подставку. Надеваю солнцезащитные очки и иду к машине. В ней все, чем я владею, и это не так много. Но это все мое. И еще у меня есть моя свобода.

Усевшись на водительское сидение, я включаю радио на полную громкость и выезжаю с парковки — на этот раз оставив все позади.

Примечания

1

«Грэммис» — шведская музыкальная премия, аналог американской премии «Грэмми^[1].

(обратно)

2

БАС — боковой амиотрофический склероз, неизлечимая болезнь центральной нервной системы.

(обратно)

3

Дандерюд, Соллентуна и Стоксунд — ближайшие пригороды Стокгольма.

(обратно)

4

Шоу должно продолжаться (ow/л.).

(обратно)

5

Валь-д’Изер — горнолыжный курорт во Франции.

(обратно)

6

Джеб — один из основных видов удара в боксе.

(обратно)

7

«Люби меня, когда я уйду» {англ.).

(обратно)
--">