Уильям М. Валтос - Мощи Распутина. Проклятие Старца

в который превратилась ее жизнь, но сам стал жертвой пробужденного ею желания. То, что привлекло его в ней, стало орудием убийства.

— У вас не было чувства, будто он что-то скрывает? — продолжал вопросы О’Мэлли.

Николь широко распахнула глаза. Вопрос заставил ее насторожиться.

— Что вы имеете в виду? — спросила она в ответ.

Внезапно он начал казаться ей подозрительным — этот человек, стоявший возле нее. Он был так близко, что она ощущала сладкий запах его жевательной резинки и различала еле видную паутинку сосудов на румяных, истинно ирландских щеках. Слишком близко.

— Иногда у мужчин бывают проблемы… — поспешил объясниться О’Мэлли, — которые они не хотят обсуждать с женами, чтобы не беспокоить их. Они молчат, запирают свои беспокойства внутри себя. Это может иметь нежелательные последствия.

— Пол был не таким, — ответила она. — Он ничего от меня не скрывал.

Пол Данилович был простым человеком, в отличие от большинства мужчин, что она встречала. И он не был привлекательным. Но он очень дорожил Николь как женой, и она часто ловила на себе удивленный взгляд его преданно-щенячьих глаз, словно Пол никак не мог поверить, что она действительно принадлежит ему. «Пока смерть не разлучит нас», — подумалось ей. Она видела, как за спиной О’Мэлли санитары поднимают безжизненное тело Пола с кровати. Слезы выступили у нее на глазах'. Чтобы не заплакать, она прикусила нижнюю губу.

Она знала, о чем думают санитары, — видела по взглядам, которые те то и дело бросали на нее, словно мальчишки, надеясь увидеть приоткрытую грудь или бедро. Должно быть, они сейчас гадали, что она выделывала в постели со своим мужем. Старик, который ей в отцы годится, через четыре недели после свадьбы умирает, обхваченный ее длинными ногами. Она так и видела те порнографические картинки, что проносились у них в сознании.

«Ну и черт с ними», — решила она.

— Думаю, это из-за сердца, — сказал О’Мэлли; его голос, как ей показалось, приобрел сочувственные нотки. — Я постараюсь не распространяться об этом случае. Не нужно, чтобы в городе знали подробности.

— Я была бы вам очень признательна, — ответила Николь.

Но она знала, что подробности так или иначе станут известны. Особенно здесь, в Миддл-Вэлли — городке, где строгие этические нормы были не в почете. Здесь подобная история будет с успехом передаваться от соседа к соседу и обрастать все новыми деталями с каждым пересказом.

Несмотря на то, что в Миддл-Вэлли, как и везде в Америке, царило разнообразие национальностей, его душой были, конечно же, русские. Основной приток населения в этот маленький городок в холмистой части северо-восточной Пенсильвании произошел в 1917 году, когда сюда после революции бежали белые эмигранты. В то время как наиболее богатые семьи: Романовы, Оболенские и прочие, — собрав все ценности, что могли увезти, осели в Париже, Лондоне и Ривьере, менее состоятельные влились в поток европейских эмигрантов, которым открыли путь в Америку. Платой за бегство было подписание контракта на работу в угольных шахтах городков вроде Миддл-Вэлли. В течение последующих лет сюда приезжали русские евреи, изгнанники и беглецы в поисках политического убежища; за ними последовала последняя волна иммигрантов, покинувших Россию после развала Советского Союза. Все то, что осталось у них от родины, — обычаи, суеверия и недоверчивая натура — они передавали детям и внукам вместе с огромной любовью русского народа к сплетням. Поэтому подробности чьей-либо смерти всегда являлись в Миддл-Вэлли предметом повышенного интереса, особенно если покойный был связан с чужаками вроде Николь.

— В подобных случаях вскрытие не нужно, — продолжал О'Мэлли. — Если хотите, мои люди доставят тело в местное бюро похоронных услуг. Так вы сэкономите на услугах гробовщика.

— Спасибо.

— Если этим вечером вы хотите побыть с друзьями, я мог бы вас довезти.

— У меня здесь нет друзей, — вздохнула она.

— Даже среди соседей?

— Даже среди соседей. В этом городе сложно обзавестись друзьями.

— Я понимаю. К приезжим тут относятся с большим подозрением.

Работники морга на каталке вывозили накрытый простыней труп Пола из комнаты, и О’Мэлли дотронулся до Николь, чтобы та отошла с их пути. Каталку провезли мимо нее — так близко, что она могла коснуться Пола, протянув руку, — и затем, обогнув угол, остановили у лестницы.

О’Мэлли наклонился к ней и --">