Тони Кент - Покушение на убийство

эффекта от встречи с ним. Однако смятение длилось не дольше удара сердца. Дэмпси оторвал взгляд от самого известного лица в мире. Ему нужно было возвращаться к работе. Он повернулся и начал свой путь к сцене.

Расстояние до сцены было не больше ста ярдов, однако на его преодоление ушло целых три минуты. Все повскакивали с мест, толкались, стараясь дотянуться, и радостно кричали. В общей сложности две тысячи людей. Все, что Дэмпси оставалось, это шаг за шагом медленно продвигаться к сцене. Секретная служба, окружавшая Ноулза, помогала Дэмпси. В отличие от самого президента, который, казалось, пожимал каждую протянутую руку. Это превратило каждый шаг в усилие, а каждый ярд — в достижение. Испытание закончилось, только когда они достигли ступенек, что вели на помост. Только тогда Дэмпси смог отступить.

Дэмпси наблюдал, как гости преодолели восемь небольших ступеней и вышли на сцену. Каждый из них был опьянен подхалимством толпы, и ни один не придавал значения потенциальным окружавшим их опасностям. Никто, даже бывший президент Говард Томпсон, который, как знал Дэмпси, должен был быть в курсе конкретных угроз, поступивших в его адрес.

Но, с другой стороны, политики никогда не придавали значения подобным вещам. Их безопасность была чьей-то чужой обязанностью, кто-то другой должен был нести ответственность за это. В данном случае Дэмпси.

Дэмпси занял свою позицию в начале прохода. Его первое задание было успешно выполнено. Он должен был чувствовать себя лучше, уверенней. Но по какой-то причине его беспокойство продолжало расти. Что-то было не так. Что-то, что Дэмпси не мог с уверенностью определить.

Шесть

Наручные часы лежали перед Джошуа, прямо перед глазами, рядом со стволом винтовки. Они лежали циферблатом вверх, время считывалось с полувзгляда: удобно, но бесполезно. С первого сигнала Секретной службы Джошуа отсчитывал в уме секунды — еще один пример его обсессивности. Прошла одна тысяча семьсот сорок секунд.

Его навороченные Rolex Submariner это подтверждали, прошло двадцать девять минут.

Время было проведено с пользой. Джошуа исполнил все свои прочно укоренившиеся ритуалы перед выстрелом не задумываясь. Обстоятельства этого задания были странными, но суть всегда была одна и та же: зарядить обойму, снять с предохранителя, выставить линию прицеливания, выявить препятствия. Все эти действия он выполнил с абсолютной точностью семь раз подряд, чтобы удовлетворить свою одержимость.

Джошуа знал имя своей жертвы. Эймон Макгейл. Знал его в лицо, знал, где его найти. С тех пор, как Макгейл занял свое место, он был на прицеле у Джошуа. Если все пойдет по плану, живым ему не уйти.

Такое обещание было легко дать, но подчас трудно исполнить. Но только не для Джошуа. Он, сколько себя помнил, был окружен жестокостью. Безусловно, множество других мужчин могли делать то, что делал он. Но редкому из них удавалось делать это так хорошо. Нужно было сочетать в одном смертоносном комплекте физические способности, холодную одержимость, профессиональную подготовку и полное отсутствие сожаления. Джошуа обладал всеми этими качествами в избытке, что делало его более чем подходящим оружием против стареющего, немного потрепанного мужчины, сидевшего у него на мушке.

Макгейл выделялся из толпы с первого взгляда. Не в физическом плане. Да, он был в поношенной одежде и явно нуждался в хорошем обеде, но в его внешности не было ничего выдающегося. Нет, на что Джошуа обратил внимание, так это на его эмоции. Или, точнее, на их отсутствие.

Даже находясь в ста ярдах от площади и в двухстах ярдах над ней, Джошуа ощущал эффект от прибытия президента Ноулза. Волна благоговения была невероятно мощной, и тем не менее Макгейл остался в своем кресле как приклеенный — оазис покоя в буре истерии.

Не отреагировал Макгейл и на дальнейшие события. Уильям Дэвис произнес речь, стоя за двухдюймовым стеклом — смесью телесуфлера и пуленепробиваемого экрана. Дэвис был низкорослым, невзрачным и непопулярным человеком, не привыкшим к восторженным овациям. Но сегодня, в минуту эйфории двух тысяч тщательно отобранных зрителей, они перепали даже ему.

Дэвис открыл мероприятие короткой благодарностью Вооруженным силам Великобритании. Толпа в ответ проревела в знак согласия. Все, кроме Макгейла. Макгейл вновь остался неподвижен. Единственным доказательством жизни этого твидового костюма были бисеринки пота, --">