Елена Леденёва - Ночные сырники

девушка, но имени ее я не знаю, да и уехала она давно. Как она выглядит, эта ваша Ксюша?

– Да я ее несколько лет не видел, – с набитым ртом невнятно пробубнил парень.

– А как вы вошли сюда? – решилась спросить Маша.

– Так дверь была открыта, – гость пожал плечами.

«Димка снова не закрыл дверь», – тоскливо подумала Маша.

– А в подъезд? Подъезд-то закрыт, – Маша подложила еще сырников в тарелку гостя.

– Так я из соседнего подъезда через чердак прошел, – с радостной, почти детской улыбкой сообщил парень.

– Как вас хоть зовут?

– Сергей.

На вид ему было лет двадцать пять, может, чуть больше, худой, немного суетливый, быстроглазый. Он обвел взглядом маленькую, убого обставленную Машину кухню. Ремонта в квартире не было уже лет пятнадцать.

– У вас дети есть? – вдруг спросил Сергей.

– Есть, – зачем-то соврала Маша.

– Спят? – гость понизил голос.

– Угу.

– Ладно, пойду я, – Сергей поднялся из-за стола. – Спасибо.

Он натянул куртку, вышел в прихожую и принялся обуваться.

«Надо же, пришел с ножом в чужой дом, но при этом разулся в коридоре», – подумалось Маше, но как-то отстраненно, будто это не она думала, а кто-то за нее.

Сергей обулся и выпрямился.

– Знаете, я вас никогда не забуду, – сказал он.

– Я вас тоже, – честно ответила Маша.

Парень вышел. Маша закрыла за ним тяжелую дверь и до отказа повернула ключ.

Руки ее начали мелко дрожать, ноги ослабели, колени подогнулись, и она с трудом по стеночке добралась до кухни.

К ней вдруг вновь вернулись все чувства и ощущения. Они налетели словно тяжело груженый товарняк на полной скорости, грозя смять, уничтожить, растереть в пыль.

Маша слышала теперь свое сердце. Оно громыхало в груди бешеным неровным ритмом. Чувствовала, как загудела кровь, ринулась голову, застучала в висках. Только что такое ясное сознание внезапно помутилось, к горлу подступила тошнота.

«Я сейчас умру», – отчетливо поняла Маша.

«Нужно выпить, мне срочно нужно выпить», – стучалась в мозгу упрямая мысль, удерживая, фокусируя на себе гаснущее сознание.

Маша с трудом добралась до холодильника. Там еще с лета стояла привезенная подругой из отпуска медовуха. Дрожащими руками вытащить тугую пробку никак не получалась, и Маша вцепилась в нее зубами. Пробка поддалась. Маша сползла по двери холодильника на пол и принялась жадно глотать медовуху, не ощущая ни вкуса ее, ни аромата.

Сколько она так просидела в кухне на полу, Маша не знала. Ее уже почти не трясло, сердце тоже понемногу успокаивалось, в голове вяло и полупьяно копошились вопросы без ответов.

А если бы Сергей все-таки зашел в комнату к Димке? Или Димка, разбуженный их ночным разговором, сам притащился бы в кухню? А если бы она, Маша, легла спать, как обычно, и проснувшись увидела у своей постели человека с ножом?

Она бы точно сразу померла. Маша пьяно хохотнула.

А что? Тогда все бы закончилось. Закончилась ее одинокая беспросветная жизнь с сумасшедшим мужем в крошечной старой квартире.

Все. Закончилось. Бы.

Не затей она эти ночные сырники.

Маша вздохнула и подняла к глазам бутылку: там оставался ровно один глоток. Она допила и только на этом последнем глотке поняла, что медовуха была ледяной.

«Завтра разболится горло», – равнодушно подумала Маша.

Накатила страшная усталость. Все, чего ей сейчас хотелось, так это оказаться в своей кровати. Она поднялась на четвереньки. Жорик жалобно заскулил и, поджав хвост, забился под стол.

– Спать, Жорик, спать, – сказала псу Маша и медленно поползла в свою комнату.

--">