Алина Воронина , Людмила Киричек - Не буди девочку! До утра...

вплотную, она снова непроизвольно коснулась шлема, словно желая освободиться от него. А молодой человек расплылся в улыбке.

Как у Чеширского кота, подумала Алька.

Хорошо, что уши у него на месте, иначе бы рот доехал до затылка, подумала Светлана.

Выждав, когда мужчины удалятся на приличное расстояние, Аля осведомляется: — Ты знаешь этого чувачелло?

— Никакого чувачелло я не знаю! — отрезает девушка.

— Это гость отца Авеля, — поясняет пацан.

— Какой классный «МЧ!» — Алькина диафрагма расширяется и замирает: — Солнечный удар!

— Какой удар? — От подавляемого смешка мальчишечий голос срывается и даёт петуха. — Вон ветер-сиверко задул!

— Это Иван Бунин, мальчик. — Диафрагма сдувается. — Рассказ так называется.

— А «МЧ»? — Светлана отбрасывает косу за спину таким жестом, словно бросает причальный конец.

Ну и дремучая, думает Алька.

Они движутся к деревянной лестнице. У её основания — дама с теплохода. Соломенные поля шляпки обрамляют её голову, как нимб, обе руки немилосердно оттягивает поклажа.

— Здравствуйте, Надежда Степановна! — здоровается Васёк.

— Здравствуй, Василий! Здравствуйте, Светлана Михеевна!

— Вам помочь? — вежливо осведомляется Светлана.

— Если не трудно, а то мой хозяин опять на службе задерживается.

Брат и сестра подхватывают сумки, и вся компания начинает подъём на угор.

Где-то на середине пути этаким колобком к ним скатывается мужик с большой головой гнома и в форме.

— Здравствуй, жёнка! — Он так неловко обнимает жёнку, что соломенная шляпка даёт крен, обнажая плохо прокрашенные волосы. Мужик в форме полицейского, теперь это очевидно, поправляет жёнкин головной убор и кивает в их сторону:

— Привет Беспоповцевым!

— Кто эта тётка? — интересуется приезжая, когда пара оказывается вне зоны слышимости.

— Это не тётка! — возражает Светлана. — Надежда Степановна — руководитель кружка «Юный краевед»!

Но москвичка, вглядываясь в ряд изб, уже не слышит: — А где ваш дом?

Вместо избушки на курьих ножках, которую предполагала увидеть гостья, взору предстало двухэтажное бревенчатое строение. А перед ним — топорщившаяся сухими ветками ель. Чуть подалее — гроздья сирени — такого размытого цвета, словно их обработали хлоркой.

«Фиговый дизайн. Не катит…»

ХЭППИ — ЭТО СЧАСТЛИВАЯ

Больше всего на свете Аля любит поспать и предаётся своей слабости в любое время суток и в любом месте. Но в ту первую ночёвку ей не спалось. А повинен был не только «МЧ». Солнце! Оно не желало уходить за горизонт. Белые ночи для новичка-испытание, а уж если взамен штор — куцые занавесочки…

Утром она не сразу поняла, где находится. Тело утонуло в упругой, как поднявшееся тесто, перине. На подоконнике маячили два пятна-серое в полоску и тёмное.

— Ми-и-иу! — Кошка с огромными, в пол морду глазами потёрлась о раму. А её кавалер — чёрный, в колтунах котяра — навёл тощий крестец и… пульнул в стекло пахучей жидкостью, после чего, исполненный достоинства, ретировался.

Натянув джинсы и футболку, которые приобрели за ночь дымчатый налёт кошачьей шерсти, и оставив шлем на стуле, Аля прошла к умывальнику. Приветственно звякнул металлический стержень — полилась вода. Однако иссякла раньше, чем завершился утренний туалет. Раздосадованная, девушка двинулась в просторную комнату, выполнявшую роль столовой.

Молодая хозяйка разговаривала с ранними посетителями. Даже по деревенским меркам те выглядели невзрачно: брюки и футболки, давно забывшие, какого они цвета. Старшая — худая, поджарая — напоминала афганскую борзую из отцовского поместья. Похоже, тётка позабыла дома искусственную челюсть. Если таковая имелась. На голове той, что помладше, красовалась красная в белый горошек панама, делавшая её похожей на мухомор.

— Вэлкам в «Другое Место»! — провозгласила шляпа-мухомор.

Светлана, перехватив вопросительный взгляд жилички, пояснила:

— Таракановка-особое место. — И глянув на обритый череп жилички: — А ты сегодня в новом обличье!

Речь северян — быстрая, отрывистая. С непривычки Аля даже не сразу уразумела, о чём толкуют, но улыбку выдавила. В то первое утро она жаждала кофе и подсела к столу в надежде, что ей предложат чашечку. Облом! В этом доме признавали только чай. Да и то с недавних пор. «Кто пьёт чай — от Бога отчаян!» — утверждали предки Беспоповцевых.

Рядом с --">