Алина Воронина , Людмила Киричек - Не буди девочку! До утра...

скорее угадывался по движению губ, чем слышался.

— Ты просила вернуть?

Больная закрыла веки.

— Не надо мучить её! — шагнул к монаху Васёк. Но Юрочка преградил ему путь.

— Как она упала за борт?

— Не знаю.

— Ты толкнула?

— Я не хотела. Она сама напросилась. — Здесь голос обрёл прежнюю силу.

— А потом?

— Книги там не было! Она…правду…

Больная закашлялась.

— Соломка! — Имя эхом отлетело от потолка и растеклось по стенам. — Я принесу тебе морса! — Васёк кинулся вниз.

Рука поднялась и повела перед собой.

— Обилается! — прошелестел Юрочкин рот.

«Обирается. — согласился отец Авель. Одна из народных примет скорого перехода».

Он понял: надо спешить.

— Раба Божья Соломия! Каешься ли ты в том, что погубила невинную душу?

Ответом было сиплое клокочущее дыхание.

— Концается!

Метнулся Васёк с чашкой.

— Соломка! Попей.

Но Соломка была уже далеко.

Отец Авель совершил полагающийся обряд. Крестился он левой рукой. Правая безжизненно повисла вдоль туловища.

А потом наступила тишина.

Василий сидел подле застывшей навсегда сестры. Отец Авель коснулся его безвольно опущенных плеч, ища и не находя приличествующих случаю слов. Выручило урчание автомобиля. Это приехал сам родитель в сопровождении священника Власия из старообрядческой общины Архангельска. Вновь прибывшие молча поклонились, а отец Авель и его спутник, уступив им место у смертного ложа, поспешили восвояси.

Метель утихомирилась, но было так темно, что чёрное облачение отца Авеля сливалось с беспросветным фоном ночи, и казалось, что его без единой кровинки лицо парит в воздухе само по себе.

Похрустывал снег под подошвами. «Как накрахмаленное мамино бельё», подумал отец Авель, изо всех сил цепляясь одной рукой за Юрочкину шею. Боль сфокусировалась теперь за правой глазницей.

ОТЕЦ АВЕЛЬ СТАВИТ ТОЧКУ

Главной проблемой встречи Нового года стало отсутствие Снегурочки. Прежде эту роль выполняла Светлана Беспоповцева, и хотя кандидатуры на замещение имелись, всякий раз находилась причина, по которой та или иная претендентка не могла достойно выполнять свою миссию. Вконец присутствующие на заседании педколлектива так утомились, что готовы были принять любое предложение. Тут и подал голос до того хранивший молчание новый руководитель клуба «Юный краевед»:

— Аня Палкина стала настоящей красавицей!

Все воззрились на отца Авеля, недавно поднявшегося с одра болезни.

— Девочка — беда? — вздёрнутые брови Надежды Степановны, казалось, вот-вот сольются с причёской. — У неё отвратительная дикция! — Никто на это не возразил, и Колдомасова поспешила завершить собрание.

Педагоги стали расходиться, а отец Авель вынужден был задержаться. Юрочка опаздывал. Видя это, зауч пригласила иеромонаха к себе.

— Попейте с нами чаю!

— Наверное, я опрометчиво сегодня поступил… — удручённо произнёс отец Авель, подкатывая к накрытому столу.

Колдомасова предприняла попытку улыбнуться:

— Вы теперь полноценный член нашего коллектива и имеете право на своё мнение!

— Как ваше здоровье? — сменил тему присутствовавший в кабинете Сан Саныч.

— Слава Богу! — бодро отвечал отец Авель, принимая чашку левой рукой.

— Слышал, тяжко вам пришлось…

— Знаете ли, когда очень горячо, не разберёшь: солоно ли. Так народная мудрсть гласит.

— Это точно! — поддакнула Надежда Степановна и бросила на супруга многозначительный взгляд.

«Экий человечище! — пришло на ум обоим, — перенести второй инсульт и снова подняться!»

— Когда вы, Александр Александрович, уходите в отставку? — вопрос прозвучал неожиданно, да и слово звучало непривычно — отставка, вместо пенсия, так что полицейский несколько замешкался:

— После Нового года.

— Значит, есть время.

— Простите, не понял.

— Завершить все дела.

— Ну да…Время есть.

Последовала пауза. Хозяйка кабинета воспользовалась ею, чтобы пополнить блюдо с кулябяками.

Отец Авель отхлебнул чаю. Голос его зазвучал яснее.

— Полагаю, вы должны сообщить родителям…

Супруги переглянулись. Во взглядах прочитывалось: «Заговаривается?»

— Вы о Снегурочке? — спросила Надежда Сергеевна, чтобы прервать неловкое молчание.

— Об исчезнувшей.

— А что я могу сообщить нового, кроме того, что им известно? — вкрадчиво, будто --">