Эльдар Бродвей - Лучший друг

отказывались, а отец, тоже немного поколебавшись, сказал, что съест, но совсем немного. Было понятно, что аппетита у него нет, но он сделает это из мужской солидарности.

Но как только в воздухе разнёсся ароматный запах мяса, все участники этого пикника, даже его мама, стали с аппетитом поглядывать в сторону мангала.

После еды напряжение немного спало, как будто тяжёлые траурные одежды на время были сняты. Тем не менее, разговор не складывался. То его отец о чем-то спросит, то мать, кто-то что-то ответит, и снова тишина. Но тишина не напряжённая или неловкая, как после вымученных слов, а спокойная, как между близкими людьми.

Андрей это чувствовал. Особенно то, насколько сейчас они близки. Пусть это не навсегда, пусть повод для этого сближения довольно трагичный, но все-таки сейчас они, как одна семья. А молчат они не потому, что не знают, что говорить, а потому, что когда ты с кем-то очень близок, то понимаешь его без слов.

Он иногда поднимал на неё глаза и улыбался, а она грустно, сонными глазами смотрела на него в ответ. И им не нужно было ничего говорить. Андрей никогда раньше ничего подобного не чувствовал. Эмоции переполняли его. Хоть со стороны он и казался спокойным, ему хотелось сделать что-нибудь невероятное. На него нашло вдохновение.

— Знаете, я все равно скажу. Может быть, и зря…

Все разом повернулись в его сторону. Стало ясно, что сейчас он будет говорить о Нём.

— Я знаю: его сейчас нет с нами. И вы все очень по нему скучаете. И я понимаю, что вы уже не можете об этом ни думать, ни говорить. Но ведь то, что его нет сейчас с нами, не значит, что его нет вообще. Он есть. Он где-то есть. И если мы от этого будем постоянно страдать, то и ему будет плохо, — искренне и эмоционально произнёс Андрей.

Его мать, до этого смотревшая на него с тревогой, вдруг неожиданно смягчилась и даже улыбнулась.

— Он не умер и не пропал. Он жив, и с ним всё в порядке, — сказал он с абсолютной уверенностью. — Он дарил нам радость, а теперь дарит её кому-то другому. Он такой светлый и добрый человек… И этот свет точно не может исчезнуть просто так…

В глазах матери появились слёзы. Она громко сказала:

— Спасибо. Спасибо тебе, Андрей.

Это были её первые осмысленные слова за сегодняшний вечер.

— Спасибо, от твоих слов стало легче, — спокойно сказал отец.

Слёз в его глазах не было видно, но голос дрогнул. Хотя выглядел он вполне спокойным.

Она же смотрела на него с восхищением, протянув руку, она погладила его по плечу, пока он собирался что-то добавить к сказанному. Но промолчал. Решил на этом остановиться и повернулся к огню.

На веранде снова стало тихо, но только уже без привкуса боли, ощущавшейся до этого.

Они планировали уехать, но теперь, решили принять предложение Андрея и остаться здесь на ночь.

Где-то недалеко ухнула птица, и её резкий крик эхом отдался в глубине леса.

— Давайте, я ещё вина принесу, — сказал Андрей, вставая.

— А что, уже всё выпили? Быстро мы… — добродушно поддержал его отец.

* * *

Андрей вошёл в дом и, закрыв за собой дверь, обернулся, чтобы через окно полюбоваться компанией, которую он собрал. Он вытащил мобильник и сфотографировал их. Отвернувшись, внимательно рассмотрел снимок.

— Хорошо получилось, — прошептал он.

Затем пошёл за вином в подвал.

Отодвинув толстую штору, прошёл мимо небольшого коридора, служившего в этом доме чем-то вроде кладовки, и открыл маленькую дверь. Нажал на включатель, и свет в подвале зажегся. В отличие от всего остального дома, это место было необжитым. Плотно закрыв за собой дверь и, защёлкнув толстый шпингалет изнутри, начал аккуратно спускаться вниз по лестнице.

В соседнем помещении был полумрак. Посредине комнаты стояла старая больничная кушетка, на которой лежал его друг.

Андрей подошёл, сел рядом на старый деревянный стул и положил ему руку на плечо.

— Наконец-то мы все вместе, да? — устало и счастливо вздохнул он.

Человек на кушетке равнодушно смотрел вверх, медленно и тяжело дыша.

— Как это здорово, что мы теперь все вместе. Неужели я заслужил это? — Андрей улыбался словно ребёнок, глядя на него. — Нет. Я обычный человек, а мне такое счастье выпало. Такие замечательные люди. Ты, она, твои прекрасные родители.

Он посмотрел в ту сторону, где за стеной, за толщей грунта возле костра сидели его девушка и родители.

— Мне кажется, что все это нереально, — словно любуясь теми, кто --">