Анна Морион - Мы играем

дверь.

Мне не нужно открывать ее. Мне нужно бежать из отеля. Бежать, сломя голову.

Но моя рука машинально потянулась к ручке и открыла эту зловещую дверь.

Мои пальцы судорожно затряслись: в комнате был Тони.

Был. Он висел вниз головой, в одной майке и джинсах, а под ним стояло невысокое широкое железное ведро, в которое стекала его кровь.

Я открыла рот, но не смогла вскрикнуть: я была ошарашена, словно загипнотизирована.

Он висит ко мне лицом. У него стеклянные страшные глаза.

Это Тони. Да, Тони. Мертвый Тони.

Ведро под ним было на четверть заполнено его кровью, которая стекала по его пальцам из больших разрезов на венах запястий, но многие ее капли капали мимо — на пол.

— Тони… Тони! — прошептала я, боясь войти и потрогать его, проверить, жив ли он.

Я обвела комнату взглядом: за Тони висело что-то еще.

Не помня себя, я вошла, оттолкнула тело Тони, и меня охватил рвотный рефлекс.

За Тони висит Дэн. Он белый как снег. На его шее — две большие красные точки с засохшей кровью.

За Дэном висит Джесси. Такие же точки на шее. Ее длинные волосы касаются грязного пола. Она белая. Она труп.

Я попятилась к стене и прижалась к ней.

Мой мозг не мог поверить в то, что видели мои глаза: передо мной были мои друзья, и они были мертвые. Убитые. Кто-то собирал в ведро кровь Тони.

Каспар соврал мне. Тони не нашелся. Я была права — его убили. А потом убили и Дэна с Джесси. А сейчас убьют и меня. Рия и ее братья. Убийцы. Маньяки.

— Энни, вот ты где.

Я машинально обернулась.

Каспар.

— Я же говорил, что скучно не будет.

Он замахнулся, и я упала во тьму.

(обратно)

Глава 14

Голос Рии: «О, конечно, вы расплатитесь!», «А ты боялся, что никто нас не посетит», «А мы как рады, что вы здесь!».

Голос Каспара: «Вы проведете здесь незабываемое время», «Почему в мышеловке? …сравнение то, что надо», «Может, тебе это не кажется развлечением, но мы не скучаем», «Эти семь дней вы не будете скучать», «Не торопи события», «Не волнуйся, Энни, скоро все кончится», «Твои друзья останутся здесь», «…я просто не могу отпустить тебя».

Мои веки открылись. Во рту была пустыня, а вокруг меня — темнота. Я не могла различить ни где я, ни что со мной, ни почему я не могу пошевельнуться, но отчетливо видела перед собой что-то сплошное и черное, как стена.

— Рад, что ты пришла в себя.

Я вздрогнула — это был голос того, кто так мне нравился. Кто обманывал меня. Кто ударил меня.

— Где я? — тихо спросила я, совершенно не понимая, что творится со мной и с ним.

— В подвале. — Каспар появился рядом со мной: в его руках была свеча, отбрасывающая желтый свет на его красивое лицо и делающая его зловещим. Лицом маньяка.

— Зачем я здесь? Что ты со мной сделал? — Я попыталась шевельнуться, но мои руки не слушались меня, и я чувствовала себя ужасно слабой, игрушечной, жалкой.

— Ты так боялась, что будешь скучать. Надеюсь, мы достаточно развлекли тебя? — с улыбкой сказал Каспар, поднося свечу к моему лицу.

— Зачем вы убили их? Ты соврал мне! — Я тяжело задышала от волнения и понимания собственного бессилия.

— Это была часть развлечения.

— Какого? О, Боже… Вы убийцы, да? Маньяки? — Я хотела закричать от ужаса, но мой голос был тихим и дрожащим.

Мне трудно было говорить. Мой мозг медленно покрывался туманом. Черным густым туманом.

— Маньяки? Нет, Энни, ты ошибаешься. — Каспар погладил меня по щеке, но почему-то я не почувствовала этого. Я ничего не чувствовала.

— Вы убили моих друзей… Что со мной? Почему я не могу пошевелиться? — пролепетала я.

— Смотри. — Каспар медленно повел свечей вниз, и при ее тусклом освещении я увидела, что сижу на полу, с вытянутыми ногами, а мои руки привязаны к двум крюкам. На мне футболка и джинсы. Свитер исчез. Под моими руками стоят два больших стеклянных бокала, в которых люди обычно держат дома рыбок. Мои руки разрезаны от локтевого сгиба до вен на запястье, и они почти черные от вытекающей из меня крови. Она течет медленно, такая страшная и густая масса, жутко пахнущая ржавчиной. Это не та кровь, что брали у меня из пальца — эта кровь была странной, словно вязкий гранатовый сок. И этот сок вытекал из меня. Эта густая темная масса. Моя кровь текла в бокалы.

— Зачем? Зачем? — прошептала я, почти с безразличием смотря на это чудовищное зрелище.

Должно быть, я должна орать, плакать, рыдать, умолять пощадить меня, но мне было плевать на то, --">