Сьюзан Бет Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали

похоже, осталась какой всегда была.

Вот она я, учусь в десятом классе^[1] в старшей школе, и это типа должны быть лучшие годы моей жизни, а я в тупике.

Но главная причина плохого настроения в том, что мы сильно поссорились с мамой.

Все началось после ужина. Джонни ушел к себе доделывать домашку, а мы с мамой загружали посудомойку, и она сообщила, что завтра вечером идет ужинать с доктором Эллиоттом.

На одно мгновение я ужасно ей позавидовала, потому что даже у нее есть личная жизнь, но это быстро прошло. Доктор Эллиотт мне нравится, и у мамы давно ничего такого не было. Кроме того, когда мама в хорошем настроении, ее можно ловко попросить о чем-нибудь. Так я и сделала:

– Мам, а можно мне с тренером покататься?

– Только летом? – спросила она.

– И на следующий год, – ответила я. – Если не передумаю.

– Ты же говорила, что не хочешь больше кататься после травмы с ногой?

– Врач не велел даже думать о прыжках в течение трех месяцев. А после этого соревнования уже не имели смысла. Вот я и перестала. Но сейчас хочется покататься просто для удовольствия. Мне казалось, тебе нравится, что я занимаюсь спортом.

– Конечно нравится, – ответила мама, но по тому, как она захлопнула дверцу посудомойки, стало ясно, что нравится это ей совсем не настолько, как мне казалось. – Но у тебя есть плавание, а осенью ты собиралась попробовать себя в волейбольной команде. Три вида спорта – уже перебор. Даже два – это уже чуть-чуть слишком, особенно если ты все-таки собираешься как следует потрудиться над выпускной работой.

– Ну, буду кататься вместо волейбола, – сказала я. – Мама, я рассчитываю свои силы. Но я ведь люблю коньки. Не понимаю, почему ты против.

– Если бы я думала, что твоя любовь к конькам – единственная причина, тогда можно было бы разговаривать. Но тренировки по фигурному катанию очень дорогие, а у меня такое чувство, что ты туда рвешься, только чтобы сплетничать о Брэндоне Эрлихе возле доски объявлений.

– Мам, да Брэндон вообще там не катается больше! – воскликнула я. – Он в Калифорнии тренируется.

– Но его родители все еще здесь, – ответила мама. – И ты наверняка захочешь тренироваться у миссис Дейли.

– Я даже не знаю, возьмет ли она меня. Это все из-за денег, да? На летний бейсбольный лагерь для Джонни деньги есть, а на мои тренировки нету.

Мама приобрела пятнадцать оттенков красного, и мы сцепились. Она кричала мне про деньги и ответственность, а я ей – про любимчиков и про то, что меня не любят так, как Мэтта и Джонни (знаю, конечно, что ерунда, но и мама неправа, считая, что я не понимаю про деньги и ответственность), и мы так орали, что Джонни вышел из комнаты посмотреть, что вообще происходит.

Мама пришла ко мне где-то через час, и мы обе извинились друг перед другом. Она сказала, что подумает насчет тренировок. И что считает волейбол более выигрышным вариантом, поскольку, если я научусь достаточно хорошо играть, это будет дополнительным бонусом при поступлении в колледж.

Ладно хоть не сказала, что для плавательной команды колледжа я точно недостаточно хороша, прямо мило с ее стороны. Судя по тому, как все складывается, я ни для чего не буду достаточно хороша.

И с двумя лучшими подругами в последнее время не ладится.

Вот это все да еще контрольная по математике, к которой – не буду притворяться – я вообще не готовилась.

Хотелось бы мне уже быть в колледже. Не знаю, как я выдержу следующие две недели, что уж говорить про еще два года в школе.

13 мая

Пятница тринадцатое. Ну, не так все и плохо.

Контрольная оказалась легче, чем я ожидала.

Мама сказала, что, если мне очень хочется, я могу покататься в июле.

Август я в любом случае проведу у папы, а там, если надумаю продолжать, поговорим об этом еще раз.

Меган обедала со своими церковными друзьями (мне не нравится ни один из них), а Сэмми – с парнем этой недели, так что я уселась за столик к ребятам с плавания, и это оказалось куда веселее, чем слушать, как Меган и Сэмми орут про Бога. Дэн, который будет капитаном в следующем году, говорит, что у меня очень хороший кроль, и если я немного поработаю над ним, то он уже в следующем сезоне готов включить меня в эстафету завершающей.

И Питер мне нравится (он сказал нам с Джонни звать его просто по имени, дескать, доктор Эллиотт – это для рабочего кабинета). Другие мужчины, с которыми встречалась мама, слишком уж старались прогнуться под нас, а Питер держится свободно. Правда, не с мамой. Он даже --">