Джой Филдинг - Не делись со мной секретами

начало девятого, а уже звонит телефон. Она подняла трубку до второго звонка.

– Джесс Костэр, – коротко отозвалась она.

– Джесс Костэр, это – Морин Пеплер, – произнес веселый женский голос. – Я не мешаю?

– Ну что ты! – сказала Джесс своей старшей сестре, мысленно представив себе складки на улыбающемся лице и теплые карие глаза. – Рада, что ты позвонила.

Морин всегда ассоциировалась у Джесс с изящными набросками балерин Эдгара Дега, с такими мягкими и расплывчатыми контурами. Даже ее голос звучал мягко. Посторонние часто замечали сходство сестер. Но хотя эти женщины были похожи друг на друга чертами лица, обе высокие и стройные, в силуэте Джесс ничего неопределенного не было. Ее каштановые волосы до плеч были темнее, чем у Морин, у нее была тонкая, мелкокостная, менее округлая и более плоская фигура. Как будто художник дважды сделал набросок, потом один выполнил акварелью в пастельных тонах, а другой масляными красками.

– Чем занимаешься? – спросила Джесс. – Как поживают Тайлер и двойняшки?

– Близнецы чувствуют себя великолепно. Тайлер все еще не испытывает восторга. Он все спрашивает, когда мы их отправим обратно. Ты не спросила о Барри.

Джесс почувствовала, как напряглись скулы. Муж Морин Барри успешно работал бухгалтером, и тщеславная наклейка на его машине последней модели «Ягуар» гласила: «ЗАРАБОТАЛ САМ». Разве нужно знать о нем что-нибудь еще?

– Как он? – все-таки спросила она.

– У него все отлично. Дела идут потрясающе, несмотря на состояние экономики. Или, может быть, благодаря такому состоянию. Как бы там ни было, он вполне счастлив. Мы хотим, чтобы ты приехала к нам завтра вечером пообедать, и, пожалуйста, не говори, что у тебя уже назначено свидание.

Джесс чуть не рассмеялась. Когда у нее было свидание последний раз? Когда последний раз она с кем-нибудь общалась по делу, не имеющему отношения к юриспруденции? Почему она думает, что только доктора заняты делом двадцать четыре часа в сутки?

– Нет у меня никакого свидания, – ответила Джесс.

– Хорошо. Значит, ты придешь. В последнее время я так редко тебя вижу. Думаю, что я чаще видела тебя, когда работала.

– Тогда почему тебе не пойти опять на работу?

– Ни за что в жизни. До завтра. – В трубке послышался крик ребенка. Джесс представила себе, как Морин бежит на этот звук, воркует над кроватками своих полугодовалых близнецов, меняя им пеленки, делает для них, что надо, и в то же время не оставляет без внимания своего трехлетнего сына. Это совсем не похоже на казенные комнаты Гарвардской школы бизнеса, где она получила диплом магистра управления экономики. Джесс пожала плечами. Мы все делаем свой выбор, подумала она. Ее сестра явно сделала свой.

Она снова села за письменный стол, стараясь сосредоточиться на делах наступившего утра, молясь про себя о том, чтобы Грег Оливер оказался неправ. Она знала, что почти невозможно добиться осуждения виновного по этому делу. Она и ее партнер должны будут проявить особую убедительность.

Управление прокурора штата выделяло на судебные дела по два человека. Ее напарник, обвинитель второго класса, Нейл Стрейхорн должен был первым выступить с заключительным заявлением, напомнить присяжным заседателям основные неприятные факты этого дела. За этим последует заключительное слово адвоката защиты, а уж потом Джесс займется опровержением сказанного, ей представится широкая возможность творчески подойти к вопросу морального осуждения. «В Соединенных Штатах каждый день насилуется 1.871 женщина, – начала она репетировать свое выступление в спокойной обстановке кабинета. – Это означает 1,3 взрослой женщины каждую минуту, и достигает ужасающей цифры в 683.000 изнасилований каждый год». Она сделала глубокий вдох, перемешивая слова в уме, как листочки салата в овощном блюде. Она все еще жонглировала ими про себя, когда через двадцать минут вошла Барбара Коэн.

– Как дела? – Со своими пятью футами и одиннадцатью дюймами роста, ярко-рыжими волосами, которые пышными волнами сбегали каскадом на ее спину, Барбара Коэн напоминала морковку. Она была почти на голову выше Джесс, а ее длинные, худые ноги создавали впечатление, что она стоит на ходулях. Какое бы ни было у Джесс скверное настроение, одного взгляда на эту молодую женщину, государственного обвинителя третьего класса, было достаточно, чтобы вызвать у нее улыбку.

– Да вот, торчу здесь. – Джесс взглянула на часы. В отличие от Грега --">