Марина Сербинова - Где я, там смерть

Джек едва вышел из больницы, как ему навстречу выскочил из подъехавшей машины Зак.

— Джек! Она забрала Патрика и уехала! Я послал уже людей в аэропорт и на вокзал, но…

Не говоря ни слова, Джек запрыгнул в его машину.

— Поехали. Никуда она не денется. Я теперь знаю ее фальшивые документы и уведомил и аэропорты, и вокзалы, и прокаты машин. Сейчас позвоню своему приятелю в полицию, и ее задержит первый же попавшийся на пути патруль. Вот сучка неугомонная! Достала уже…

Вернувшись домой, он столкнулся с выскочившей ему навстречу обезумевшей Норой.

— Я пыталась… но она же ненормальная, с ней не справишься!

— Успокойся, Нора. Займись своими делами, — спокойно бросил Джек на ходу, направляясь в кабинет.

— Джек! Вот номер такси, на котором они уехали, я записала. Может, пригодится, — она догнала его и протянула дрожащими руками листок бумаги. Джек взял его, поблагодарив ее улыбкой.

— Молодец, Нора. Спасибо.

Отвернувшись, он скрылся в кабинете.

Зак пошел за ним. Там, расположившись в кресле, Джек дозвонился своему приятелю из полиции, продиктовал ему номер такси. Тот вдруг напрягся.

— Подожди, Джек… Ты уверен, что они уехали именно в этой машине?

— Да. А что?

Полицейский на том конце провода нервно прочистил горло.

— Что? — нахмурился Джек.

— Джек, боюсь… Даже не знаю, как тебе сказать…

— Да не мямли ты! В чем дело?

— Дело в том, что примерно минут сорок назад на это самое такси перевернулся бензовоз и… Свидетели утверждают, что в машине находились, помимо водителя, женщина и ребенок.

— Нет… этого не может быть…

— Джек, был взрыв… пока там работали пожарные, но скоро приступят и наши ребята. Боюсь, там мало что осталось после такого… но мы постараемся установить… Только, боюсь… ведь свидетели видели. Они были в машине, Джек. Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.

— Они что… сгорели заживо? — рассудок Джека все еще оставался холодным, хотя тело его уже отказывалось ему подчиняться.

— Нет, не думаю. Они умерли мгновенно. Бочка упала прямо на них. Их раздавило еще до взрыва.

— Раздавило? — удивился Джек и вдруг, закачавшись, рухнул на пол. Зак даже не успел его подхватить, не ожидая ничего подобного. Похлопав Джека по щекам, он привел его в чувства, уверенный, что тот просто слишком ослаб после потери крови, да еще это ужасное потрясение…

Он отказывался поверить в то, что Кэрол и Патрик погибли, даже когда эксперты определили по останкам, что они принадлежат молодой женщине и ребенку, даже когда ему показали почерневший металлический брелок с сумки Патрика, который он сам подарил сыну. Спокойный, хладнокровный, он стискивал челюсти и упрямо качал головой, утверждая, что эта женщина и этот ребенок — не его жена и сын, а кто-то другой. Опознание было невозможным. Когда он посмотрел на то, что удалось собрать после взрыва и пожара, он лишь фыркнул и отвернулся, и все, что его заботило в тот момент — это сдержать охвативший его приступ тошноты. Он загонял своих людей, заставляя искать Кэрол и Патрика среди живых. Но поиски были безрезультатны. Джек был в ярости. Готов был растерзать весь мир. Пока он метался, как сумасшедший, разыскивая живых жену и ребенка, Джордж забрал останки и организовал похороны, не согласовывая свои действия с сыном. Джордж даже не позвонил ему, ни слова не сказал, оставаясь безжалостным, не выражая желания ни подержать, ни утешить, ни помочь в его горе. Или успокоить и вразумить, заставить посмотреть правде в глаза и перестать вести себя, как безумный. Джек узнал о похоронах в последний момент, это привело его в бешенство, и он попытался помешать.

— Не смей хоронить этих людей под именами моих жены и сына! — набросился он на отца. — Я не позволю!

Вместо ответа Джордж влепил ему увесистую пощечину, пытаясь привести, наконец, в чувства.

— Хватит, Джек. Над тобой уже посмеивается весь мир. Газеты пишут, что у тебя помутился рассудок. Ты, и правда, стал похож на ненормального. Возьми себя в руки, и поехали, похороним их, как подобает.

Джек упрямо закачал головой.

— Что ж, дело твое. Не хочешь, не хорони. Я сам это сделаю, провожу в последний путь эту бедную девочку и своего маленького внука.

Джек посмотрел на него и только сейчас заметил, как сильно вдруг поседел его отец. Но оставался таким же сильным и волевым, не позволяя горю сломать себя.