Марина Сербинова - Где я, там смерть

коробку с патронами. Трясущимися руками она, роняя патроны, зарядила пистолет, прикрутила глушитель и, сняв с предохранителя, решительно вернулась в кабинет.

Джек застыл, увидев направленное на него дуло собственного пистолета. Но глаза Кэрол были сейчас гораздо страшнее, безумные, решительные и беспощадные. Пистолет трясся в ее судорожно сжатых руках.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! — завопила она с перекошенным, залитым слезами лицом. — Ты убил всех, кого я любила!

— Я никого не убивал, успокойся, ненормальная. Дай сюда пистолет, это не игрушка для психопаток!

— Я не психопатка, это ты больной! Только ненормальный может так спокойно убивать людей!

— Решила вершить надо мной правосудие? — пренебрежительно усмехнулся Джек и равнодушно повернулся спиной. — Ну, давай.

— Повернись ко мне, смотри мне в глаза, убийца! Я хочу видеть твои глаза! Ты… ты… — она скривилась, плача, и нажала на курок.

Ахнув от изумления, Джек рухнул на пол. Прижав руку к плечу, он мгновенье смотрел, как между пальцев сочится кровь. Когда он поднял голову и посмотрел на Кэрол, на лице его застыл страх, а от пренебрежения и равнодушия не осталось и следа.

— Кэрол… что ты делаешь? — уже совсем другим голосом сказал он, смотря на нее так, словно не мог поверить в то, что происходит.

— Даяну-то за что? — вскрикнула Кэрол с абсолютно невменяемым видом. — Сам ей голову задурил…

— Кэрол, успокойся! Я не трогал Даяну!

— Трогал! Хватит врать, хватит! Ты убил Куртни! О-о-о, ты ее убил, — застонала она. — Думаешь, я не знаю, что она не сама умерла, что это ты ее убил? Знаю! Я видела… видела…

— Что ты видела? — мягко спросил Джек, зажимая рану ладонью и кривясь от боли, но сохраняя самообладание.

— Ты ей что-то вколол в вену… воздух. И она сразу умерла.

Джек снова устремил на нее расширившиеся глаза.

— Откуда ты знаешь? Ты что, подглядывала в дверь?

— Знаю, и все! Хоть это не будешь отрицать? Ты убил ее, ты!

— Кэрол… она меня попросила… — тяжело дыша, прохрипел он. — Кэрол, мне плохо. Помоги мне. Вызови скорую. Не бойся, я скажу, что сам… по неосторожности… Пожалуйста…

— Нет! Ты же знал, как я ее любила… как ты мог…

— Она сама этого хотела! Она попросила меня, черт возьми, и я не мог ей в этом отказать!

— Я знаю, что она просила, но ты не должен был, не должен! Нет тебе прощения, Джек… Господи, ты хоть сам понимаешь, что ты наделал, Джек, сколько жизней ты погубил? Зачем… ради чего?

— Кэрол… — простонал он. — Что с тобой случилось, девочка моя? Ты сама понимаешь, что ты сейчас делаешь?

— Я мщу, за всех! Следую твоему примеру! — она подняла выше пистолет, целясь ему в голову. — Я же тебе говорила, держись от меня подальше, говорила!

— А-а, так это ты, стало быть, пустишь пулю мне в лоб? — горько усмехнулся он, с болью и обидой смотря на нее своими умными серыми глазами, как на предательницу. — А я, идиот, был уверен, что ты любишь меня.

На лице девушки отразилось растерянность и испуг, словно она вдруг осознала, что делает. Джек заметил, как задрожали ее губы, а в глазах появился ужас. Кэрол вдруг увидела его мертвое лицо и простреленный лоб, это ужасное видение, преследовавшее ее во снах. Она? Это сделает она?

Она мотнула головой, отгоняя страшное видение, всматриваясь в его лицо, бледное, застывшее и такое родное, такое любимое… в его глаза, проникающие в самую душу и смотрящие на нее с такой искренней любовью…

Боже, это уже было. Уже доводилось ей целиться в любимого мужчину. Она целилась в Мэтта, выбирая, кто из них будет жить. И не смогла в него выстрелить, зная, что если этого не сделает, он ее убьет. Теперь перед ней был Джек, сидя на полу, прислонившись спиной к столу и вцепившись побелевшими пальцами в простреленное плечо. Джек, которого она боялась намного больше, чем Мэтта, лишившегося рассудка. Джек, толкнувший на гибель Мэтта, хладнокровно своими руками оборвавший жизнь Куртни, жестоко расправившийся с Даяной и Рэем… Он молчал и больше ничего не говорил, только смотрел и даже не пытался ей помешать, застыв на полу, оглушенный, раненный ею не только физически, но и душевно, и не пытаясь это скрыть, утратив вдруг всю свою надменность и непробиваемость. Кэрол видела, что он не ожидал от нее такого, не ожидал, что она захочет, а главное сможет сделать то, что она сейчас сделала. Кэрол, его жена, любимая, единственная женщина, которая еще совсем недавно смотрела на --">