Мэттью Фаррелл - Что ты натворил

он оказался в ванне?

— Кто еще?

— Несколько ребят из участка. Ты их не знаешь.

Ванесса направилась к двери.

— Ты — криминалист полицейского управления Филадельфии. Тебе не кажется, что надо вести себя более ответственно?

— Всего один вечер.

— Лиам, ты вырубился. Как школьник, ворующий выпивку из родительского шкафчика и не умеющий себя контролировать.

— Прости.

Лицо Ванессы еле заметно напряглось. Она замолчала и отвернулась.

— Одевайся, а я сварю кофе. Ты опаздываешь.

Лиам проводил ее взглядом. Дыхание почти выровнялось, и в тишине ванной он попытался восстановить в памяти вечер. Но не смог вспомнить ничего, ни единой детали. Когда в последний раз он так напивался? Вода продолжала утекать, с журчанием и даже некоторым свистом.

— И помой ботинки, — крикнула Ванесса из коридора. — Ты оставил их у лестницы. Я чуть не убилась, когда спускалась утром.

— Ладно.

Лиам встал с унитаза и прошел в спальню. Его сотовый лежал на тумбочке. Лиам схватил его, прижал большой палец к сканеру, и телефон ожил. Может быть, получится восстановить свои шаги по звонкам или сообщениям?

— Кофе готов!

— Сейчас спущусь!

После четырех часов дня новых сообщений не было. Последнее пришло от брата, который спрашивал, нужны ли ему билеты на хоккей. Теперь, прочитав текст, он вспомнил про билеты, но все остальное после этого момента было как в тумане. Он перешел к записям и увидел голосовое сообщение, поступившее в восемь часов. Серое, значит, он его уже прослушал, но сейчас не помнил ни звонка, ни сообщения. Он нажал на воспроизведение.

«Привет, это я. Получила твое сообщение, но не вижу тебя. Где ты? Позвони».

Лиам сразу же узнал голос. Керри. Она говорила про какое-то сообщение, которое он ей отправил. Он еще раз проверил в отправленных и ничего не обнаружил. Проверил удаленные, но и там ничего не было. Он пересек спальню, выглянул в коридор и закрыл дверь. Оставшись один, он набрал номер Керри и стал ждать.

«Привет, вы позвонили мне, и если знаете, кто я, оставьте сообщение, и я…»

Он сбросил звонок и кинул телефон обратно на тумбочку. В тишине спальни было слышно, как за окном поют птицы. Знак нового дня. Нового начала. Как у них с Ванессой. Один день, потом другой, а там и следующий. Им еще предстояло работать над своим браком.

Лиаму было шесть лет, когда мама пыталась его убить. Это случилось через одиннадцать месяцев после того, как они с Шоном потеряли отца в автомобильной аварии из-за неисправных тормозов. Мама не вынесла утраты и после смерти мужа все глубже погружалась в саморазрушение. Это было самое страшное, что Лиам видел за свою недолгую жизнь. Женщина, от которой он зависел, стала мрачной и впала в депрессию, отгородилась от обоих сыновей и общалась глухим мычанием и наклонами головы вместо настоящих слов. Большую часть времени они с Шоном пытались понять, что означают эти жесты и звуки и как на них отвечать. Иногда они угадывали. Но чаще ошибались. За те одиннадцать месяцев их мама перестала есть и готовить, а в свой последний день даже не смогла подняться с кровати, чтобы проводить их в школу. Отец был ее миром, и он умер. Весь тот год она умирала вместе с ним. Они с Шоном даже не догадывались, что ждало их дома тем вечером. Эти воспоминания, эти события остались выжженными в его душе словно раскаленным клеймом.

Пока Лиам одевался, птицы продолжали свою утреннюю песню. Голова болела, он силился вспомнить хоть что-нибудь из вчерашнего вечера, но ничего не получалось. Он задумался, вернется ли к нему память. Должна же, верно? Вероятно, к тому времени, как он приедет на работу. Нет смысла психовать. Кроме того, там будет Шон. Он расспросит брата и будет надеяться, что не натворил никаких глупостей. Если это не поможет, он дозвонится до Керри. Кто-то же должен знать. Пробуждение в ванне его напугало. Как он там оказался? Насколько был не в себе?

Глава 2

Тело Александра Скалли закрывала белая простыня. Это лучшее, что могли сделать приехавшие на вызов полицейские до окончания первичного осмотра, и только потом его можно будет упаковать в мешок для трупов, чтобы отвезти криминалистам. Шон Двайер пристально смотрел на жертву, как будто простыни не было вовсе. Как будто труп мог сесть и рассказать ему, кто это сделал. Но в подобном откровении, сверхъестественном или нет, не было необходимости. Шон и так знал, кто виновен.

Полицейское управление --">