Евгения Кретова - Альтераты. Соль

будто неумело скрученные нити альпаки, они тянулись бесконечно, от края до края. Солнце ещё не успело опалить степь, и та лениво нежилась, прикрываясь от побережья тёмными горами.

Гравийка вела в сторону от Анапы, к побережью Керченского пролива. Девушка, придерживая старомодную шляпу с широкими полями, вытянула шею и какое-то время смотрела на зеленоватую полоску воды, то и дело выскакивающую из-за камней. Наполненный криками чаек воздух был пропитан степным ветром, солью и морем. Здесь особенно хотелось дышать полной грудью и подставлять бледное лицо солнечным лучам.

Вместо этого Анна, притулившись в открытом кузове грузовика между инвентарём, рюкзаками и вязанками с сеном, угрюмо перелистывала треки и в очередной раз ставила на повтор композицию, выбранную другом Скатом для телевизионного шоу «Активация». Ребята остались там, в Москве, готовились к выступлению. «Обкатывали» нового гитариста. А она тряслась в этой идиотской машине, которая тащила ее в идиотскую, богом забытую глухомань по идиотской договоренности, которую родители, будто сговорившись, заставили исполнять.

3

День «икс» настал для нее сразу после майских праздников, когда отец позвонил по сотовому и потребовал приехать к нему в университет. Анна полтора часа тряслась в метро, выбираясь из Южного Бутово, где они со Слайдером сводили новый трек для «Активации». Прочесав под мелко накрапывающим дождем до величественного здания МГУ, она вбежала внутрь ровно за пятнадцать минут до назначенного отцом часа. Главный вестибюль университета никогда не спал, не знал тишины, искрился смехом и гомоном, как вечно бурлящий ведьмовской котёл.

Если есть студенческая вольница, то она тут, в этих просторных залах и коридорах.

Девушка побежала по лестнице, направо в закуток, словно из прошлого в настоящее: серый кафель и невзрачные двери лифтов. Конечно, можно и пешком. Но шагать по запылённым ступеням прокуренной лестницы — верный способ получить обострение аллергии и посадить связки. Анна приподняла край тонкого баффа (бонданы-трансформера), натянула на переносицу, прикрыв нижнюю часть лица, скользнула через распахнувшиеся двери внутрь лифта.

Шестой этаж.

Девушка выскочила, торопливо прошла до углового кабинета с табличкой «Заведующий кафедрой археологии», дёрнула ручку, чтобы убедиться, что заперто.

Успела.

Она выдохнула с облегчением. Вынула из рюкзака бутылочку с водой, сделала несколько жадных глотков и один медленный. Бросила рюкзак на пол, села на него, поджала ноги к подбородку и прикрыла глаза. Бутылка с водой выскользнула из рук, гулко ухнулась об пол.

В коридоре у лифтов послышалось движение: в холле показался Олег Иванович Скворцов. Он несколько постарел с их последней встречи, стал ещё суше и прямее. За ним, словно королевская свита, семенила стайка студентов.

— Олег Иванович, а как же работа Доброгова? — пищала молоденькая короткостриженная брюнетка, забегая перед отцом, заглядывая в лицо. — Он же пишет о противоположном. Он…

— Он дурак, — отрезал отец. — Если вы в своей научной работе намерены опираться на мнение некромантов и прочих шаромыжников, то работа Доброгова вам очень пригодится. Но я бы вам советовал обращать внимание в первую очередь на академические труды и проверенные исторические источники.

Студентка приотстала, будто переваривая услышанное. На её место заступила другая — крашеная блондинка, крохотная и кривоногая, как австралийский пигмей.

— Олег Иванович, а мы вас хотели пригласить в двести шестую группу на коллоквиум послезавтра, мы будем моделировать раскопки Помпеи.

Отец остановился, посмотрел на девушку озадаченно:

— А почему именно Помпеи?

Студентка всплеснула руками:

— Ну так нам Ирина Фёдоровна дала задание про Помпеи! Сами удивились, мы их ещё в прошлом семестре изучали. Придёте?

Чем ближе подходил отец с ватагой студентов, тем острее Анна чувствовала во взглядах этих девушек, в их словах, в их наивном желании быть замеченными профессором Скворцовым… обожание.

Открытие застало врасплох. Отца можно бояться. Ненавидеть. Злиться на него и обижаться. Но вот это благоговейное уважение на грани влюблённости — шокировало.

Она так и сидела на собственном рюкзаке, когда компания поравнялась с ней. Кольнув дочь взглядом, Олег Иванович кивнул на дверь:

— Заходи, — и отворил кабинет. Ватага обожателей осталась --">