Иван Александрович Белов - С привкусом пепла

вот что за денек сегодня такой? – Карпин сунул Зотову бинокль.

На воротах висели мужчина с разбитым лицом, женщина в окровавленной ночной рубашке и мальчишка лет десяти. Валялись сбитые стулья. На груди у мужчины прибита гвоздями табличка «Partisan», в хорошую оптику виднелись загнутые в разные стороны шляпки. Работа бургомистраКаминского, локотского царька на побегушках у немцев. Зотов в Брянске достаточно наслушался про этого говнюка. Такая паскудина, закачаешься. Строит новую Россию в отдельно взятой области при помощи пыток, виселиц, массовых расстрелов и пафосных речей. По спине пробежал холодок. А если засада? Сейчас пронзительной трелью разольется свисток, и ближайшие заросли ощетинятся сотней стволов. Все и ляжем, по собственной глупости. Как поросята на бойне. Зотовсейчас очень жалел, не запасшись оружием. Надо раскрутить лейтенанта хотя бы на пистолет, иначе чувствуешь себя голым с одним перочинным ножиком, которым и зарезаться толком не выйдет.

– Лейтенант, – шепотом позвал Зотов, – Фланги надо проверить.

– Волга, Егорыч, слышали? Выполнять, – Карпин покосился, и во взгляде Зотов почувствовал плохо скрытую неприязнь. Так смотрят, когда непонятные хмыри суют нос в чужие дела. Подробностей операции Зотов не знал. В нужное время он был в условленном месте, разведчики уже ждали. Приказ группа получила короткий и ясный: десантироваться парашютным способом в тылу противника и встретить агента «Лиса». Вопросов не задавать, выйти в расположение партизанской бригады «За Родину» и ждать эвакуации самолетом на Большую землю. Самостоятельных попыток пересечь линию фронта не предпринимать. Подвергать опасности жизнь Лиса строжайше запрещено. А самое поганое для лейтенанта – с момента встречи группой командовал не он, а Лис.

Зотов мысленно разбил сгоревший хутор на квадраты, стараясь не упустить из виду каждую мелочь. Единственная малонаезженная грунтовка петлей уводила в лес. Если связной лаптем щи не хлебал, то вполне мог спокойно уйти. Жилье хитро расположено среди топких болот, незаметно не подберешься, если не знаешь тайные тропинки и гати. По уму нужно тела осмотреть, многое прояснится.Например, есть ли среди повешенных партизанский связной. Его выдаст синяк от приклада на плече, пороховой нагар на руках, въевшийся в одежду и кожу запах костра. Зотов чуть улыбнулся, представив, как обомлеют разведчики, увидев попутчика, аппетитно обнюхивающего не первой свежести труп. Нет, это не вариант. Выходить из леса опасно, если связной раскололся, то немцы забрали его с собой и сейчас по душам общаются в брянском подвале гестапо.

Из зарослей выскользнул Волжин и доложил:

– Никого, как на лекции против водки, на опушке трава в одном месте примята, но уже почти вся поднялась. Если и был кто, то часов восемь назад.

Через минуту появился Егорыч и отрицательно помотал головой. У Зотова от сердца чуть отлегло. Он вернул бинокль и сказал:

– Уходим, отряд сами найдем, чай не маленькие.

После полудня тучки рассеялись, ветер утих, лес наполнился вонючими болотными испарениями и стрекотом птиц. Стало тепло, словно в бане. И веники в наличии, Зотов пару раз получил по роже напружиненной веткой.

От скуки пробовал считать шаги, но на третьей тысяче сбился и плюнул. По пути миновали крохотное, торфяное озерцо, с водой цвета крепкого чая и топкими берегами. Разведчики не спешили, часто останавливаясь и напряженно слушая чащу. Однажды, над головой, с надсадным, прерывистым гудением, пролетел «Фокке-Вульф» Fw 189, в немецком обозначении «Flugauge» – «Летающий глаз».На советском фронтовом жаргоне – «Рама», из-за характерной формы фюзеляжа, похожего на летающую форточку с крыльями.

Егорыч, идущий впереди метров на десять, жестом приказал остановиться и медленно, словно нехотя, опустился на живот, уставившись широким раструбом пулеметного пламегасителя перед собой. Группа залегла, разобрав сектора для стрельбы. Зотов мешком свалился за трухлявый, заросший мхом пень.

– Выходим в заданный квадрат, – шепотом предупредил лейтенант. – Повнимательнее, можно нарваться на пост. Первыми огонь не открывать.

Егорыч повернулся и поманил пальцем. Они, согнувшись в три погибели и касаясь руками земли, подобрались к старшине.

– Гляньте, – муркнул старшина. – Ориентир - раздвоенная елка, немножко левее, будьте любезны.

Зотов присмотрелся. Огромная, --">