Мари Хермансон - Чудовища рая

остановились возле небольшого придорожного кафе. Не обменявшись меж собой ни словом, оба заказали эспрессо, и Даниэль даже радовался оглашающим зал звукам слащавой попсы.

— Бывали прежде в Химмельстале? — нарушил в конце концов молчание водитель.

— Нет, ни разу. Я еду навестить брата.

Водитель кивнул, словно уже знал об этом.

— Часто возите туда людей? — осторожно поинтересовался Даниэль.

— Время от времени. Вот в девяностых, когда там располагалась клиника пластической хирургии, работы было побольше. Черт, таких мумий доводилось возить! Не каждый мог позволить себе оставаться там, пока не затянутся швы. Помню, у одной женщины за бинтами только и было видно что глаза. И какие глаза! Опухшие, заплаканные и такие грустные-грустные. Ей было так больно, что она плакала не переставая. Когда мы остановились здесь — я всегда здесь останавливаюсь, это как раз полдороги от Цюриха, — она даже из машины не выходила, я принес ей апельсиновый сок с соломинкой. Сидела себе на заднем ряду и причмокивала. Ее муженек завел себе молоденькую любовницу, вот она и решилась на подтяжку, чтобы вернуть его. Вот черт. Я держал ее за руку и говорил: «Все будет хорошо, не сомневайтесь. Вы будете прекрасно выглядеть». Эх, блин…

— А теперь? Что там сейчас за место? — продолжал допытываться Даниэль.

Чашечка водителя замерла в воздухе, и он бросил быстрый взгляд на собеседника.

— А вам брат не рассказывал?

— Да не особо. Кажется, говорил, это что-то вроде реабилитационной клиники.

— Точно, так и есть. — Водитель нетерпеливо кивнул и поставил чашечку на блюдце. — Так едем дальше?

Микроавтобус вновь двинулся в путь, и Даниэль задремал. Когда же он открыл глаза, вокруг простирались зеленые луга, залитые лучами заходящего солнца. Такого насыщенного зеленого цвета в природе он отродясь не видывал. Этот оттенок даже казался каким-то искусственным, созданным посредством химических добавок. Наверно, все дело в освещении, решил Даниэль.

Меж тем долина значительно сузилась, и пейзаж изменился. Справа от дороги теперь вздымался почти вертикальный скалистый склон, и из-за отбрасываемой им тени в машине разом потемнело.

Внезапно водитель затормозил: прямо перед ними на дороге стоял мужчина в форменной рубашке с коротким рукавом и фуражке. За его спиной путь преграждал шлагбаум, а чуть поодаль был припаркован фургон, из которого как раз выбирался его коллега.

Водитель опустил окошко и перекинулся парой слов с подошедшим, в то время как второй охранник открыл заднюю дверцу их микроавтобуса. Стеклянная перегородка так и оставалась задвинутой, так что разговора Даниэлю было не слышно. Он опустил окошко на своей дверце и прислушался. Мужчины дружелюбно болтали — похоже, о погоде. Немецкий диалект остановившего их человека Даниэль разбирал с трудом.

Затем мужчина в форме подошел к Даниэлю и попросил предъявить документы. Пролистав его паспорт, что-то сказал, но Даниэль снова не понял.

— Вы можете выйти, — перевел водитель, отодвинув в сторону перегородку.

— Мне обязательно выходить?

Водитель кивнул.

Даниэль выбрался из машины. Они остановились прямо у скалистого склона, поросшего мхом и папоротником. Кое-где вниз сбегали ручейки, и от горы исходил запах прохлады и чего-то кислого.

Охранник быстро проверил его металлодетектором, спереди и сзади.

— Долгий путь вы проделали, — произнес он довольно дружелюбно и вернул паспорт.

Его коллега тем временем просмотрел содержимое чемодана Даниэля, поставил багаж назад в салон, после чего закрыл дверцу.

— Да, сегодня утром вылетел из Стокгольма, — ответил Даниэль.

Мужчина с металлодетектором просунулся в открытое окошко и быстро провел прибором по заднему сиденью. Затем жестом дал понять, что закончил.

— Можете садиться обратно, — кивнул водитель Даниэлю.

Оба проверяющих отсалютовали, шлагбаум поднялся, и двигатель микроавтобуса снова ожил.

Даниэль подался вперед, намереваясь задать водителю вопрос, однако тот опередил его:

— Обычная проверка. Швейцарская скрупулезность, — и с этими словами нажал на кнопку, задвинув перегородку прямо перед носом Даниэля.

За окошком замелькала мшистая стена скалы, от которой звучно отражался шум двигателя.

Даниэль почувствовал себя неуютно. Проверка вновь пробудила его тревоги. --">