Wind-n-Rain (Wind-n-Rain) - Kill the Beast

бросает в нашу сторону гневный взгляд.

— Эй, ботан, нам на тренировку пора, — грубый голос с ярко выраженным южным акцентом с последних рядов.

Все взгляды обращаются назад — туда, где окопалась группировка волосатых адептов секты греко-римской борьбы. Кто-то из них — мой одногруппник… Не, я конечно всё понимаю — они такие же граждане нашей страны, и всё такое, но как их можно было в универ набирать? Они, наверняка, и читать-то толком не умеют. У нас, конечно, учреждение не бог весть что, но университет, как-никак…

— Встаньте, молодой человек, и представьтесь, — на лице Лоренца не дрогнула ни единая мышца. Столбняк? Или наоборот?

Ничего не происходит.

— Я сказал, встаньте и представьтесь, — ровным тоном повторяет Лоренц.

— Меня не волнует, что ты там сказал, очкарик, нам на тренировку пора! — бородатый гамадрил в красном спортивном костюме громко заржал со своего места. Группа сотоварищей по ступени эволюционного развития поддержали веселье дружным хохотом.

— Веди себя прилично, обезьяна, дай лекцию дослушать! — подаёт голос Дина. Похоже, она из тех девчёнок, для которых день без проблемы — это день, прожитый впустую.

— Завали, толстуха, шкурам слова не давали, — огрызается гамадрил.

Аудитория заходится в негодующем гомоне, а я чувствую, как пылают мои щёки и белеют костяшки пальцев.

— Я в третий раз повторяю: встаньте и представьтесь, — не сдаётся Лоренц и добавляет: — Cтрана должна знать своих героев.

Гамадрил начинает мяться, видимо, такого напора со стороны тщедушного препода в свой адрес он не ожидал. Его группа поддержки, кажется, начинает понимать, что происходящее может и на них отразиться проблемами: сидящие по соседству бородачи подталкивают его с обеих сторон, заставляя встать. Не найдя на этот раз их одобрения, чувак в красном костюме всё-таки встаёт во весь рост и с наглой улыбкой смотрит Лоренцу в глаза.

— Аджмал Первез, мастер спорта, — надменным тоном декларирует он.

— Хорошо, Аджмал Первез, мастер спорта, Вы можете быть свободны, — Лоренц рукой указывает на дверь и возвращается за кафедру.

Поняв, что инцидент не будет иметь продолжения, бородач расхлябистой походкой пробирается сквозь ряды к выходу и покидает помещение. Дождавшись, пока гул утихнет, Лоренц, как ни в чём ни бывало, возвращается к лекции, возобновляя её ровно с того места, где она была прервана.

* * *

На большой перемене в столовке шумно, как на концерте Раммштайна. К буфету не протолкнуться; урвав каким-то чудом стакан чая и безликий мясной салат, я заняла одинокий столик в углу помещения и погрузилась в бездумное изучение содержимого своей тарелки.

— Извините, здесь свободно?

От неожиданности вздрагиваю, роняя вилку на стол.

— Простите, не хотел вас напугать.

Лоренц смотрит мне прямо в глаза. Опять. Не дождавшись никакой реакции, он занимает свободный стул рядом.

— Вас Юлия зовут, верно? Передайте своей подруге мои извинения за инцидент. Никто не имеет права оскорблять девушек, и в том, что подобное имело место на моей лекции — моя вина.

— Подруге? — не сразу понимаю, что речь о Дине. Она не подруга мне. А этот тип странный какой-то.

— Хорошо, я передам, — невнятно буркнула в ответ и снова уставилась в тарелку. Неудобно.

Но Лоренц никуда не уходит.

— Что-то ещё? — набравшись духу, снова поднимаю на него глаза, боясь показаться невежливой.

— Юлия, я слышал о вашей утрате. Примите, пожалуйста, мои искренние соболезнования. Трагедия, произошедшая с одной из наших студенток, никого не оставила равнодушным. Просто знайте — люди скорбят вместе с вами.

Ага, так скорбят, что на похороны кроме родни да парочки соседей никто не явился. Лицемеры. Смерть — как тест на вшивость: все строят печальные мины, произносят громкие речи, а внутренне ликуют, что это не они, не с ними, и не с их родными.

— Спасибо, — выдавливаю из себя и на автомате вновь утыкаюсь в тарелку.

На этот раз Лоренц исчез. Какое облегчение. Не день, а одно сплошное недоразумение.

* * *

На следующий день в фойе университета творится что-то невероятное. Едва переступив порог, оказываюсь в круговерти: люди снуют туда-сюда, кучкуются группами, о чём-то оживлённо переговариваются. Потерявшись в толпе, чувствую, как начинает кружиться голова. Ещё немного, и я упаду, но рыжий хвост поверхностной знакомый, мелькнув в стороне, как маяк задаёт ориентир, и --">