Ирина Анатольевна Кошман - Силки на лунных кроликов

человек на трассе – это неправильно припаркованная машина. Да что там голый! У нее пакет на голове.

Женщина не заметила, как сильно, до крови, прокусила свой большой палец. Боль заставила ее вернуться в реальность. И теперь она отчетливо увидела, что у девушки связаны руки. Некрепко, словно тот, кто это делал, пытался только играть в связывание. Она поймала себя на мысли, что страх оказаться дурой перед этой непонятной ситуацией сильнее, чем жалость к подростку. Намного сильнее. Не хотелось стать героиней какой-нибудь дешевой статейки в Интернете, объектом для насмешек комментаторов. Теперь она уже жалела, что заставила мужа позвонить в 102.

Но вот он, казалось, теперь был решительно настроен. Повесив трубку, он дал по тормозам, и хоть скорость была совсем маленькая, инерция заставила их тела двинуться вперед.

– Они приедут через пять минут, – сказал он и вознамерился выйти из машины.

– Ты куда? – она в ужасе уставилась на него. Но это не был страх опасности внешнего мира. Это был страх оказаться сейчас не у дел. Зависть, что он был так решителен, а она думала лишь о возможных последствиях для себя самой.

Женщина схватила водителя за рукав куртки, но тут же отпустила. Его взгляд, такой сильный и жесткий, вызвал в ней внутренний трепет. Мужчина вылез из машины и догнал девушку. Теперь, когда стекло не мешало ему рассмотреть это тело, он ужаснулся. Кожа была такой тонкой и прозрачной, что, казалось, вот-вот лопнет под острием костей. Он быстро снял с себя легкую куртку и осторожно попытался прикрыть ею девушку. Почувствовав прикосновение чего-то чужого, та отпрянула и слегка вскрикнула. Ее руки, хоть и были связаны между собой тонким длинным шнурком, никак не мешали ей снять с головы бумажный пакет. Но по какой-то причине она не сделала этого.

– Что с вами случилось? – спросил он, окончательно остановив путницу.

Женщина в машине открыла дверь и теперь наблюдала за всем происходящим из укрытия, как будто ее муж пытался укротить дикого зверя. Он, муж, не решался прикоснуться к пакету, чтобы снять его. Почему-то ему казалось, что он должен оставить всё так, как есть. В девушке было примерно сто пятьдесят метров росту, а весила она, наверное, не больше домашней кошки. Так что мужчине теперь казалось, что девчушка утопает в его ветровке, словно какая-то скрюченная фарфоровая кукла. Теперь, по крайней мере, не видно ее торчащих позвонков, делавших ее похожей на амфибию.

– Ты что-то принимала? – снова задал он вопрос.

Как же хотелось стянуть этот шнурок с ее рук! Но необъяснимая настороженность не позволяла. Время от времени тело девушки прошибала мелкая дрожь, как будто кто-то пускал ток по ее венам. Он краем глаза осмотрел ее руки, чтобы найти следы уколов, но адреналин, наполнивший кровь до предела, не позволял взгляду сфокусироваться. Теперь вокруг стоял туман, как будто это было утро после мальчишника. Время, казалось, растянулось, а Вселенная сжалась в комок, застрявший в горле. Теперь мысли о розыгрыше не вызывали ничего, кроме стыда. Что-то здесь явно было не так.

Мужчина сделал усилие над собой и приподнял пакет. Мимо несколько раз проносились машины, но так никто и не остановился. Пакет медленно оголил темные, почти черные волосы до плеч. Мужчине пришлось немного отстраниться, чтобы рассмотреть лицо этого бледного создания. Голова была маленькая, словно бы у ребенка лет тринадцати. Девушка сморщилась, не принимая дневной свет.

– Папа сказал… Папа сказал…

Сердце заколотилось, как будто это были первые слова его ребенка. Но их ребенок так и не смог произнести ни слова. Он умер раньше. Еще в утробе. А эта умела говорить. Лицо у нее было таким же бледным, как и тело, хотя под глазами красовались синие мешки, похожие на двух присосавшихся пиявок. Маленький нос вдыхал свежий воздух – если так можно было сказать о придорожных выхлопах – засохшие губы сжались. И тут он вдруг подумал, что девушка, наверное, хочет пить.

– Принеси бутылку воды, Алёна!

В ответ он услышал только, как вспорхнули две серые вороны, внезапно потревоженные людьми на этой серой пустынной дороге. Дорога неподвижно глядела в небо, разинув несколько ртов-выбоин.

– Алёна! – снова прокричал мужчина своей жене.

Женщина в оцепенении продолжала смотреть на лицо маленькой девушки. Теперь она не думала об этих белых больших пятках. Теперь она думала о больших черных ресницах. Голос мужа заставил ее вздрогнуть, но она не расслышала, чего --">