Говард Хайнс - Попутчик

Дороги, ведущие через Техас на Дикий Запад порой похожи на русла пересохших рек. Исчерченная ими до Великих равнин местность сохранила во многом черты саванны и выглядит так же, как и четыреста лет назад, когда сюда впервые ступила нога европейца. Безлюдные участки трассы тянутся на сотни миль через скалы и редкую поросль кустарника. Опытные водители стараются их миновать, зная наверняка, что если произойдет поломка или несчастный случай, то помощь придет не скоро.

Земля, принадлежавшая некогда могучим племенам индейцев, надежно хранит тайны от цивилизованных дикарей, неизменно пытающихся предъявить на нее свои права.

Одни лишь птицы владеют здесь бескрайним, как океан, подернутым знойной дымкой небом. Полновластными хозяевами земли являются продувные ветра, дожди и солнце. Города и поселки мерцают для путников на горизонте, как призраки.

У людей, впервые проезжающих эту местность, надолго остаются впечатления от встречи с необузданной первозданностью природы, от необъятного простора, раскинувшегося до Мексиканского залива.

Повстречать на этих дорогах попутчика издавна считалось у водителей хорошей приметой. Кроме него и напарника здесь бывает не с кем переброситься словом несколько суток.

У обочины дороги, ведущей на северо-запад, притаившись, сидел человек. Приподнятый воротник плаща и ночная мгла скрывали черты его лица. Одному Богу известно, чего он ждал в этой глуши и в столь поздний час.

Приближалась гроза — горизонт полыхал зарницами, высвечивающими то и дело ртутного цвета тучи, в воздухе стояло характерное предгрозовое удушье, но похоже, что это мало беспокоило путника. Он уверенно вглядывался в пустое шоссе, предчувствуя появление машины.

Когда на горизонте вспыхнул свет фар, он вышел из укрытия и стал голосовать.

Притормозивший автомобиль оказался «фольксвагеном», модифицированной моделью тридцатого года. Машина для людей со средним достатком. Водитель подсадил незнакомца, и шоссе снова опустело.

Гроза, клубясь, накрывала местность, заставляя трепетать все живое в округе.

Третью ночь подряд Джим Холси, не смыкая глаз, гнал по дороге новенький «кадиллак», стремясь выиграть время. Сутки назад его задержала дорожная полиция штата у самой границы. Кого они там ловили? Ему было решительно наплевать. Чтобы избежать формальностей и проволочек он пустился в объезд, но заблудился и потерял-таки драгоценные полдня, за которые можно было покрыть расстояние до Мидленда.

Чтобы не заснуть, ткнувшись носом в руль, он прихлебывал из термоса крепкий кофе и, напрягая внимание, слушал громко работающий радиоприемник. На волнах радио звучала сводка погоды. Диктор высылал предупреждение о движущемся грозовом фронте, хотя и так было ясно, что после душного дня гроза разразится непременно. Мягкий гул работающего двигателя баюкал лучше самой сладкой колыбельной.

С тех пор как закатилось солнце, Джиму попались на дороге только две машины — встречный автобус и попутный «фольксваген», обогнавший его «кадиллак» со скоростью никак не меньше ста миль в час. Пустая автострада гипнотизировала водителя.

«День да ночь — стуки прочь», — крутилось у него в голове.

В какой-то момент Джим склонился над рулем и провалился в дрему. В ту же секунду на автостраде вспыхнули фары, и вырос корпус огромного рефрижератора, мчащегося навстречу машине Джима. Отчаянно сигналя, тяжелый «Мэк» пронесся мимо, едва не сметя в кювет засыпающего водителя.

Джим выбранился и в очередной раз приложился к термосу. От огромного количества выпитого кофе его начинало мутить.

Холси не был профессиональным водителем. Он взялся за руль лишь затем, чтобы за лето заработать денег на продолжение учебы в университете.

Когда тебе немногим более двадцати, любая работа кажется по плечу, если за нее хорошо платят, а за подобный транзит рассчитывались щедро. Кроме оговоренных в маршруте километров оплачивалась скорость доставки машины — именно поэтому юноша так спешил.

Давя на акселератор, он всматривался в горизонт, который уже озарялся вспышками молний надвигавшейся

--">