Блейк Крауч - День закрытых дверей

пальцами.

Она сложила руки на груди и приняла серьезный вид.

Боже, Скотт выглядел сегодня изумительно – высокий, подтянутый, с густой шапкой черных волос, облагороженных имитациями серебра.

В его присутствии она чувствовала себя маленькой. В хорошем смысле. Самой Карен не хватало совсем чуть-чуть до шести футов, и лишь немногие мужчины смотрели на нее сверху вниз. Ей же нравилось смотреть снизу вверх на Скотта.

Они встречались последние четыре месяца – тайно. Карен даже дала ему ключ от своих апартаментов, где они валялись по воскресеньям в постели, читая рукописи и бросая на простыни заляпанные кофейными пятнами страницы.

Однако прошлым вечером Карен засекла его в баре в Сохо с прелестной молоденькой стажеркой. На деловую встречу их рандеву явно не тянуло.

– Пойдем со мной на вечеринку. Потом посидим в «Иль пьяцца». Поговорим, разберемся. Это вовсе не то, что ты…

– У меня кучи непрочитанного. Надо нагонять.

– Не надо, Карен, не будь такой. Ну же…

– Не думаю, что это самое подходящее место для такого разговора, так что…

Скотт резко вдохнул через нос, и дверь за ним захлопнулась.

* * *

Когда сотовый заиграл мелодию «Staying Alive»^[2], Джо Мак подкреплялся кебабом, и его круглые розовые щечки едва не лопались от жратвы, которую он заталкивал в себя.

– Это Джо, – сказал он.

– Привет… э… послушай, у меня тут интересная проблемка.

– Какая?

– Я в своей квартире, но не могу открыть замок изнутри.

– Так ты в ней заперт. – Джо Мак проглотил изрядный кусок кебаба.

– Совершенно верно.

– Какая квартира? – Он даже не попытался скрыть раздражение.

– Двадцать два одиннадцать.

– Фамилия?

– Э… Я, собственно, не живу здесь. Друг Карен Прескотт. Она…

– Да, понял. Тебе скоро уходить?

– Ну… э… Мне бы не хотелось…

Джо Мак вздохнул, захлопнул крышку телефона и отправил в рот остатки кебаба. Затем, вытерев о рубашку руки, с усилием поднялся с разболтанного вращающегося стула, протопал к двери и, выйдя, закрыл ее за собой.

В вестибюле было тихо для полудня, и двери лифта открылись сразу после того, как он нажал кнопку.

Поднимаясь, Джо сожалел о том, что взял на ланч два кебаба вместо трех.

Двери снова открылись, и он, выйдя на двадцать втором этаже, достал из кармана своего необъятного комбинезона связку ключей, среди которых был в том числе и мастер-ключ, и рыгнул.

Эхо пролетело по пустому коридору.

Черт, он уже проголодался.

Джо вставил мастер-ключ в замок и вполне легко повернул. Толкнул дверь, и она открылась.

– Привет. – Он остановился на пороге, с восхищением оглядывая апартаменты – просторная комната, телевизор с плоским экраном, синий ковер на полу, антикварный стол, восхитительный вид на Сохо и, возможно, загруженный под завязку холодильник. – Кто-нибудь есть?

Джо еще четыре раза повернул ключ в замке. Все работало идеально.

Где-то дальше по коридору открылась другая дверь. По деревянному полу застучали гулкие шаги. Джо Мак оглянулся – от лестничного колодца к нему приближался высокий черноволосый мужчина в черном пальто.

– Эй, приятель, это не ты только что звонил мне? – спросил Джо Мак.

Высокий незнакомец остановился у открытой двери с номером 2211. От него исходил странный запах «Уиндекса»^[3] и лимонов.

– Да, я.

– Так ты его все-таки открыл?

– Я там и не был.

– Тогда какого хрена ты мне звонил и…

Блеснула сталь. В руке у черноволосого оказался нож-боуи с костяной рукоятью. Мерцающее лезвие скользнуло поперек раздутого живота Джо Мака, рассекая деним, хлопок и несколько слоев кожи.

– Нет… стой… погоди…

Незнакомец поднял правую ногу и одним ударом отправил Джо за порог.

Комендант грохнулся на спину, а черноволосый последовал за ним в квартиру, захлопнул дверь и задвинул засов.

* * *

Карен вышла из «Айс блинк пресс» в половине седьмого вечера и сразу окунулась в безумный манхэттенский вечер; в узкой полоске неба между зданиями из позолоченного стекла и стали умирал солнечный свет. На календаре было четвертое октября, город купался в последнем блеске зрелой осени, и Карен, прошагав пятнадцать кварталов до своей квартиры в Сохо, решила, что не возьмется сегодня за чтение рукописи, лежавшей в ее кожаной сумке. Вместо этого она переоденется в атласную пижаму, выпьет бокал --">