Марк Олден - Гайджин

депортировали.

Такая удача. Волнующий шанс побывать в деле накануне окончания войны. Быть частью величайшей операции всех времен. Господи, как может повезти молодой женщине!

* * *

Женева. Февраль 1945. Допрос с пристрастием Алекс и ее группы начался сразу же после того, как их захватил де Джонг. В конце дня трое американцев и англичанин были схвачены эсэсовцами, переодетыми в форму швейцарской полиции, и вывезены на уединенную молочную ферму в нескольких милях от города. Ферма была расположена в долине, густо поросшей соснами и липами, над верхушками которых громоздились покрытые снегом пики французских Альп. Она принадлежала Петеру Шульману, швейцарцу немецкого происхождения, страстному поклоннику Генриха Гиммлера. В первые же минуты, проведенные в доме Шульмана, Алекс поняла, что составляет предмет особой гордости и поклонения толстобрюхого фермера. Это была вывешенная на самое видное место любовно вставленная в рамочку фотография его и Гиммлера, сделанная двадцать три года назад, на костюмированном балу в Мюнхене. Круглолицый и лишенный всякого намека на подбородок Гиммлер, одетый как «Абдул Хамид, султан турецкий», и Шульман, с зачерненным лицом, в тюрбане, почтительно держащийся на шаг сзади, одетый слугой «султана».

Де Джонг держался грандом. Он был ниже ростом, нежели предполагала Алекс, блондином с голубыми глазами и чистым добрым взглядом герцога Виндзорского. И так же, как герцог, он был тщательно одет. Брюки с двойными складками и высоким поясом поддерживались подтяжками; норфолкский пиджак с поясом, зеленый джемпер, пурпурный галстук, завязанный широким виндзорским узлом, и серая шляпа. Алекс ожидала увидеть кого-нибудь в кимоно, с самурайским узлом волос на затылке и дай-шо, коротким и длинным мечами, засунутыми за пояс.

Кроме де Джонга и Шульмана в захвате группы Алекс участвовали два японца, три эсэсовца и один офицер германской разведки. Все они находились в подчинении де Джонга. Офицер германской разведки подчинялся, впрочем, весьма неохотно. Его звали Артур Кьюби. Это был высокий, белокурый, с крючковатым носом человек лет под тридцать. Безукоризненно правильная речь изобличала в нем прусака, принадлежавшего к высшим слоям общества. Кьюби что-то прошептал де Джонгу, но его сообщение не вызвало никакой реакции у этого англичанина-перевертыша. Он только сквозь зубы процедил, чтобы Кьюби лучше не совался со своими советами. Алекс догадалась, что Кьюби предупредил его о проблемах, которые могут возникнуть из-за захвата агентов союзников на нейтральной территории. Естественно, де Джонг должен был знать, что последуют протесты как со стороны швейцарских властей, так и от союзников. Но, если он и знал, ему было на это плевать.

Насколько могла заметить Алекс, в доме было только две женщины: пухлая, седая жена Шульмана и хорошенькая японская девушка-подросток, о которой Рихард Вагнер сообщал, что она была компаньонкой де Джонга по путешествиям. По словам Вагнера, она была единственным живым существом, к которому де Джонг относился хоть с какой-то нежностью. И горе тому, кто как-то мог обидеть эту девушку, которой было всего пятнадцать лет. Она была бывшей караюки, одной из тысяч японских девушек, проданных родственниками из-за нужды в заграничные публичные дома. Все они были вынуждены работать в армейских борделях, устраиваемых японцами по мере завоевания азиатских территорий. Родители Касуми продали ее за три мешка риса.

Де Джонг задавал вопросы Алекс, говорящей на немецком, японском и английском языках. Он отдал должное ее лингвистическим способностям, знаниям японской культуры и профессионализму шифровальщика. Алекс была уверена, что он просто щеголял хорошими манерами, и что это было всего лишь его очередной хитростью. Де Джонг был отнюдь не тем, кем хотел казаться, и Алекс не питала иллюзий в отношении этого человека. Когда ему надоест играть в лорда Фаунтлероя и он захочет получить ответы на свои вопросы, он не остановится и перед тем, чтобы распять Алекс и ее коллег. Де Джонг вынул часы, быстро глянул на них и объявил, что настало время для наглядного урока.

— Прошу всех в коровник, если не возражаете.

Женщин попрошу остаться, всех, кроме мисс Уэйкросс. Она, как я думаю, любезно согласится сопровождать мужчин в коровник. Между прочим, — обратился он к ней, — мне кажется, я разгадал ваш шифр. Я надеюсь, это дает мне возможность попасть в список победителей.

Алекс --">