Эрик ван Ластбадер - Плавучий город

обратиться к вам за помощью, — продолжал Оками, — вы ведь так ненавидели якудзу и не подозревали, что ваш отец был моим партнером и моим наставником. Но от Коуи я узнал, какую любовь вы испытывали друг к другу, сколь бы давно ни прервались ваши отношения... «Ты должен исцелиться», — говорил Дик, и только теперь Николас в полной мере понял смысл его слов.

— Так вот, когда вы прибыли сюда ко мне в прошлом году, я увидел, что вы все еще полны ненависти, и понял, что рано пытаться открыть вам истину. Я был убежден, что вы назвали бы меня лжецом и отказались от обещания, данного вашему отцу. Я позвал вас тогда не для того, чтобы вы защитили меня: вы видели, я вполне был способен сделать это собственными силами. Это был лишь предлог, пользуясь которым, как спусковым крючком, я запустил процесс постижения вами истины. Я надеялся, что придет время, вы примете эту истину и продолжите дело, задуманное вашим отцом и мною. Тогда вы пришли ко мне отравленным: вашей молодой любовью, теми силами, которые ни вы, ни Коуи были не в силах ни обуздать, ни понять. Но в тот первый вечер, когда Челеста привела вас в мой палаццо, я сразу увидел, что вы тяжело больны, так тяжело, что этого не мог бы и вообразить ваш отец. В таком состоянии вы не могли принести никакой пользы ни мне, ни самому себе.

Признаюсь, я должен был исправить ошибку, совершенную мною много лет назад, когда я отстранился от вас и не защитил вас от якудзы. Мне пришлось найти способ дать вам снова, увидеться с Коуи. Чтобы сделать это, мне пришлось утаить от вас правду — обо мне, о Челесте, Маргарите, Веспер и особенно о вашем отце.

Много лет назад ваш отец хотел, чтобы я сблизился с вами, но я отказал ему. В те времена мне было плохо, я много пил, и, должен сказать, полковник спас мне жизнь. Я едва мог управлять собою, не говоря уж о том, чтобы общаться с подростком. Поэтому он и выбрал для вас в наставники Цунетомо Акинагу. Так вы встретились с Коуи. Карма, Ник-сан.

Они заплатили по счету и покинули ресторан. Был прекрасный день. Дворцы сияли охрой, золотом и жженой умброй. По Большому Каналу сновали суда, на набережных были открыты кафе. Гондольеры распевали отрывки из арий.

Николасу еще о многом надо было поговорить с Микио Оками. Но одна мысль не давала ему покоя. «Одним гениальным ходом полковник запустил бесчисленные события, последствия которых сказываются и по сей день». Так говорил Мик. Теперь Николас знал, что он начинает постигать природу гения своего отца. Он дышал влажным воздухом Венеции и радовался жизни, даже с нетерпением ожидал сегодняшний ужин с Челестой.

Восторг переполнял Николаса. Кайсё хотел, чтобы он развил дальше «гениальный ход» полковника. Ему представлялся шанс работать вместе с Микио Оками, который, как и Тати, обладал корёку и обещал обучить его тайнам озаряющей силы; ему представлялась единственная возможность войти в новый мир. Не в мир якудзы, которого он остерегался, но в ту тайную жизнь, которую с мучительными усилиями создавал шаг за шагом Дэнис Линкер. Как мог Николас отказаться! Конечно, он потребует определенных гарантий от Оками и не забудет про свои обязательства по отношению к Тандзану Нанги и его компании «Сато-Томкин». Но он уже твердо знал, что не откажется от сотрудничества с кайсё. У него было отчетливое чувство, что именно этого хотел от него отец. Может быть, поэтому он и заставил Николаса дать обещание, что бросится на выручку Оками, как только тот этого потребует.

Николас уже получил драгоценный дар. Ему показали, что прошлое продолжает жить, влияя на настоящее многими путями, о которых большинство людей не имеет и представления. Что касается будущего, то и оно раскроется в свое время. И он с радостью глядел в это будущее.

* * *

Первые недели после возвращения из Токио оказались для Веспер чрезвычайно напряженными. Во-первых, ей пришлось принять активное участие в пентагоновских расследованиях деятельности сенатора Дедалуса в УНИМО, а также разбираться, каким образом Джонни Леонфорте оказался во главе «Зеркала». Во-вторых, бессонными ночами она изучала гроссбух, который был взят из офиса компании «Моргана». У нее не было времени расшифровывать записи, это сделал Кроукер. Он передал ей расшифрованный текст перед тем, как она вместе с Николасом вылетела в Венецию из Токио.

На сороковом часу своих изысканий Веспер окончательно решила, что есть нечто странное в одном из заголовков. Это было слово, которое --">