Марсель Монтечино - Убийца с крестом

Марсель Монтечино Убийца с крестом

Имена, характеры, место действия и эпизоды, описанные в этой книге, — результат авторского вымысла. Любые совпадения с фактическими событиями или реальными персонажами, живыми или мертвыми, — чистое совпадение.

Посвящается Т. К.

С благодарностью Дэвиду Гроувзу, Элен Геллер, Аллену Майеру, Питеру Ливингстону и Энн Харрис

Пятница, 3 августа

3.57 утра

— На исходе четвертого часа утра, — произнес мягкий, почти чувственный голос, — дежурство на ночной радиостанций «Реальность» принимаю я, Жанна Холмс. Эта радиостанция мощностью в пятьдесят киловатт, расположенная в Тихуане, Мексика, передает для наших слушателей на юго-западе Соединенных Штатов прежде всего те известия, которые Соединенные Штаты хотели бы от вас утаить. Сегодня я представляю вам отставного армейского генерала Аллана Экс Уаттли — героя, заслужившего почетные награды в трех войнах, бывшего командира войск специального назначения — «зеленых беретов» — во Вьетнаме, ныне основателя и духовного вдохновителя организации «Борющаяся Америка». Однако, прежде чем поговорить об этой организации, я хотела бы спросить вас — неужели положение во Вьетнаме, в вашу там бытность, генерал, было действительно безнадежным? Это лишь одна из причин того, что мы с таким позором проиграли эту грязную малую войну?

Генерал ответил четко и ясно, с гнусавым западно-техасским акцентом:

— Вы подобрали совершенно точное слово — «позор», Жанна. Да, мы проиграли эту войну. Если говорить прямо, мы удрали оттуда, как побитые собаки с поджатыми хвостами. Ибо эта страна потеряла...

— Не забывайте, генерал Уаттли, что мы вещаем из-за границы. Под «этой страной», как я понимаю, вы подразумеваете Соединенные Штаты?

— Верно, Жанна. Соединенные Штаты утратили решительность, свойственную истинным христианам. Утратили волю к борьбе, неуклонное стремление к победе, к успеху.

— И в чем, по вашему мнению, заключается причина всего этого, генерал?

— В беспорядочном смешении рас, в широком внедрении негритянского и еврейского духа в нашу арийскую христианскую культуру. Причина только в этом, ни в чем ином.

— Питаете ли вы какие-нибудь надежды, генерал Уаттли, что эта страна изменится к лучшему?

— Только если мы примем самые решительные меры.

* * *

На пустынной ночной улице, глядя на длинный, с целый квартал, двухэтажный дом, стоял молодой мужчина. Он дышал ровно и глубоко и пустым, ничего не выражающим взглядом обводил гранитную облицовку. Сначала высокий парадный подъезд, затем стандартные окна второго этажа, огромный, залитый светом восьмисвечник и снова парадный подъезд.

С боковой улочки к бульвару Ла-Сьянега вывернул автомобиль. На какой-то миг свет его фар озарил одиноко стоящего парня. Тот смачно сплюнул на тротуар, пересек улицу и вновь устремил взгляд на здание.

Роста мужчина был невысокого, но его пропитанная потом тенниска туго обтягивала широкие, хорошо развитые плечи и не менее могучую грудь, и он казался выше, чем на самом деле. Из-под коротких джинсов высовывались мускулистые, белые и волосатые ноги.

Несколько минут он еще продолжал внимательно рассматривать здание. Но, когда проехала вторая машина, он перевязал платком потный лоб и побежал легкой трусцой вдоль бульвара. Через несколько кварталов он повернул на восток, к Пико, и пересек улицу, где первые проблески света уже боролись с предутренними сумерками. Только его глубокое дыхание и равномерное пошлепывание кроссовок и нарушали в этот час душное безмолвие.

Эти звуки, регулярно повторявшиеся каждую ночь в эту пору, еще за целый квартал услышал доберман, полудремавший во дворе станции обслуживания Фишера, где ремонтировали иномарки. Бесшумно вскочив со своей подстилки за длинным, с кузовом седан, «мерседесом», он стал нервно метаться в восточной части двора, обнесенного железным забором. Когда парень поравнялся с псом, тот, опустив морду и не сводя с его рук змеиных глаз, побежал рядом.

Миновав ползабора, мужчина протянул руку к запачканному чернилами фартуку и достал туго скатанную в трубку газету. При виде газеты доберман глухо зарычал. Это было угрожающее, полное злобы и ненависти рычание.

Мужчина улыбнулся. И вдруг, не замедляя бега, широким взмахом руки провел газетой по штырям забора. Доберман тут же кинулся на забор, пытаясь схватить газету, а если можно, то и человека.

Ударяя газетой по планкам, --">