Дин Рэй Кунц - Чейз (Погоня)

и возле ворот Торгового района. Влюбленные, в основном подростки — как могли не дрогнуть их сердца от захватывающего дух зрелища, — парковались здесь вечерней порой, отделенные друг от друга рядами сосенок и купами терновника. Восхищение городом пробуждало нежные чувства и по несколько раз за ночь бросало их в объятия друг друга.

В свое время Чейз тоже испытал это.

Он подогнал машину к обочине, затормозил и выключил двигатель. На мгновение тишина ночи показалась непроницаемой, глубокой, звенящей. Потом он различил треск сверчков, уханье совы где-то поблизости, голоса и смех молодых людей, приглушенные стеклами автомобилей.

Этот смех заставил Чейза задуматься. А зачем он, собственно, сюда приехал? Да просто ему стало тошно от мэра, Ассоциации торговцев и всего остального. Ему вовсе не хотелось этого банкета, и пошел он только потому, что не подыскал подходящей причины, чтобы вежливо отмотаться.

Столкнувшись же с доморощенным патриотизмом городских властей, с их слащавыми представлениями о войне, он почувствовал, будто невидимый груз придавил его к земле. Может быть, особо тягостные чувства он испытывал из-за того, что еще не так давно сам был точно таким? Во всяком случае, с облегчением избавившись от их общества, он направился именно сюда, в ту часть города, которая, на его взгляд, олицетворяла радость и покой, — в долину влюбленных над Канакауэем, вызывающую у горожан столько шуток. Но никакого покоя он здесь не нашел. Тишина только будоражила воспоминания, позволяла вновь нахлынуть гнетущим мыслям, которые он старательно подавлял. А радость? И радости никакой не было, потому что он приехал без девушки, — да и пригласи он девушку, вряд ли бы ему стало веселее.

В затененном парке среди кустов притулилось полдюжины автомобилей; лунный свет поблескивал на бамперах и стеклах. Если бы он не знал, зачем сюда приехали молодые люди, подумал бы, что все машины пусты. Но он отлично это знал; к тому же слегка запотевшие изнутри стекла выдавали присутствие парочек. То и дело в какой-нибудь из машин скользила тень, увеличенная и искаженная затуманенным стеклом. И больше никакого движения вокруг, только эти бестелесные тени, да время от времени шорох листьев под порывами ветра, налетающего с вершины холма.

Возможно, из-за статичности сцены, на которую он равнодушно взирал, его глаза сразу же подметили нечто движущееся. Какая-то тень метнулась с обломка скалы слева и украдкой стала пробираться к островку тьмы, сгустившейся под большой плакучей ивой в нескольких сотнях футов от машины Чейза. Это явно был человек, он двигался с дикой грацией настороженного животного, согнувшись в три погибели.

Во Вьетнаме у Чейза развилось нечто вроде шестого чувства, необъяснимое ощущение близости опасности. Сейчас он испытывал как раз такую тревогу.

Что делает одинокий пеший мужчина в аллее влюбленных? Автомобиль для здешних завсегдатаев был постелью на колесах, этаким неотъемлемым атрибутом ритуала соблазнения, и ни один современный Казанова без нее не возымел бы успеха.

Конечно, вполне возможно, что этот человек пришел поразвлечься: попугать парочки в свое удовольствие. Чейз в юности не раз оказывался жертвой подобной игры и хорошо о ней помнил. Однако такие забавы обычно были уделом молокососов или же слишком некрасивых ребят — тех, кто не имел шанса оказаться внутри машины, где вершились настоящие дела. Взрослых, насколько знал Чейз, такая чепуха не интересовала. А этот мужчина, футов шести ростом, явно был взрослым, в его фигуре не чувствовалось юношеской угловатости. К тому же подглядывать обычно ходили компанией, чтобы какой-нибудь из застигнутых врасплох любовников не набил, чего доброго, любопытному морду. Нет, здесь крылось что-то другое. Чейз был уверен.

Мужчина выступил из укрытия под ивой, пригнувшись, добежал до терновых зарослей, остановился и стал рассматривать трехлетний “шевроле”, припаркованный у самых оградительных перил.

Не совсем понимая, что происходит и как ему следует поступить, Чейз перегнулся через сиденье, снял плафон со светильника на потолке и, вывернув крошечную лампочку, спрятал ее в карман. Когда он снова повернулся вперед, то увидел, что мужчина стоит на прежнем месте и смотрит на “шевроле”, облокотясь на терновник, будто на нем вовсе и нет колючек.

В ночном воздухе послышался звонкий девичий смех. Видно, кому-то из любовников стало жарко в машине с --">