Максим Якубовски - Откровения романтика-эротомана

получилось. По многим причинам.

— Извините.

— Он бросил работу финансового обозревателя и стал аналитиком по инвестициям в главном банке. В первое время приходилось экономить.

— Так откуда вы узнали о новой книге Конрада?

— Совпадения. Он выступал по радио, в вечернем шоу на региональном канале. Упоминал о проекте, который, как он сказал, раз и навсегда расскажет правду об автобиографической природе его книг. Он болтал так задорно, как будто это было большой шуткой, его характер всегда сбивал людей с толку.

— Но почему это вас так огорчило? Все равно он уже написал и опубликовал о вас слишком много. Что бы изменила еще одна книга?

— Я запаниковала. Мы с моим мужем только что решили усыновить ребенка.

— Откуда паника?

— Я не знаю. Просто запаниковала. В какой-то момент я подумала, что в его последнем рассказе будут фигурировать реальные имена, омерзительные факты. Однажды я уже спасла свой брак и теперь, через десять лет, решила не дать ему треснуть. Когда старые раны открываются и начинают гноиться, это очень больно.

— Значит, именно вам пришла в голову идея найти эту книгу?

— Да. А через неделю я узнала о его смерти. Но ни в одном из некрологов не упоминалось о том, что эта книга хотя бы существует.

— Вы прочитали материалы, которые мне удалось собрать?

— Да.

— И?

— Печально.

— Это все?

— Что вы хотите от меня услышать? Что мне нравится быть ответственной за то, что я так сильно повлияла на его жизнь? Что я превратила его в бог знает что? Я сожалею, просто так случилось.

— И это все?

— Мы встречались, мы трахались, мы расстались. Конец истории. Удовлетворены?

— На самом деле нет.

— Почему вы сейчас так в этом заинтересованы? Не сомневаюсь, что вам хорошо заплатили.

— Назовите личным любопытством. Для меня это дело не было обычным. Просто заняло мое воображение.

— Почему вы думаете, что вся книга исчезла? Кроме тех обрывочных глав, которые он выбрасывал, как послания в бутылке?

— У вас есть на этот счет соображения?

— Полагаю, да.

— И?

— Конрад каким-то образом узнал, что умирает, и это было окончательной мольбой о прощении.

— Так почему же он не отдал книгу на публикацию? Что-то произошло?

Кэй улыбнулась, ее тонкие губы изогнулись, карие глаза затуманились.

— Это просто предположение.

— Расскажите мне, — попросила Корнелия.

— Конечно, с момента нашего внезапного разрыва той ночью я следила за его действиями. Читала большинство его публикаций, искала знаки, послания, которые только для меня имели смысл. Я наблюдала за ним исподтишка. Я видела, как в его произведениях проступал гнев — однажды в своей колонке он написал рецензию на серию книг, которые я редактировала, и со злостью втоптал в грязь их все. Такому поступку не было оправдания — и затем боль. Видеть это было мучением, но мне все-таки кажется, что как писатель он нашел свой путь. Одна достойная сожаления интрижка стала причиной и фундаментом, на котором он построил свой немыслимый карточный домик. И вскоре, я так думаю, он понял, что не видит различий между собой и своим вымышленным героем, между выдумкой и хитро приукрашенной действительностью. И его последняя книга, «Откровения» — он хотел назвать ее так, — вначале поистине была попыткой поставить точки над «и», обнажить наконец правду. Но когда он начал писать эту книгу, то осознал, что больше не способен на правдивые слова. Вымысел вмешивается и главенствует. Тайный лжец одержал победу над писателем, над человеком. Так что финальная демонстрация честности испортила бы всю книгу. Может, по каким-то своим собственным скрытым мотивам он считал ее провальной?

— Хорошая теория!

— Я все еще ее придерживаюсь.

— Вы до сих пор замужем?

— Да.

— Счастливы?

— Спокойна. После Конрада у нас было несколько сложных лет, но мы справились. Во всяком случае, что такое счастье? Конрад всегда так укоризненно говорил, что у меня ледяное сердце. И он был прав.

— Вы видели его когда-нибудь после этого?

— Да. Дважды. На Чаринг Кросс Роуд, мы смотрели в разные витрины одного книжного магазина. Он меня не видел. А в следующий раз на открытии галереи, я пришла с мужем и, как только мы вошли, заметила его в толпе. Соврала, что разболелась голова, и мы сбежали домой.

— Вы боялись, что он устроит сцену?

— Не Конрад, это не в его стиле, но мой муж вполне бы мог --">