Уоррен Мерфи , Ричард Сэпир - Властители земли

когда с красноватой глинистой почвы полей Джорджии собрали все, что осталось от Уинстона Хоага, оказалось, что осталось от него не так уж много.

Крылья самолетика были сломаны, фюзеляж превратился в кучу мусора, а сам Уинстон Хоаг представлял собой окровавленные кости, едва скрепленные обрывками плоти. Единственное, что осталось неповрежденным после аварии, были заново укрепленные бункеры для инсектицидов. Два цилиндра из светлого металла напоминали невзорвавшиеся бомбы.

Свидетель катастрофы рассказывал, что Хоаг летел на высоте двух тысяч метров, очень ровно и уверенно, но вдруг самолет его начал бешено вращаться и врезался в землю с максимальной скоростью, чуть не задев владельца арахисовых посадок, который внимательно наблюдал за кроликом, видимо собиравшимся напасть на его урожай.

И только когда на местном телевидении раздался анонимный телефонный звонок, коронер узнал, что произошло убийство, а не просто несчастный случай.

– Если вы поищете объектив камеры, – сообщил звонивший, – то обнаружите, что он вбит в грудь виновного в массовых убийствах Уинстона Хоага.

– Массовые убийства? Кого же это Хоаг убил? – спросил репортер, отчаянно делая знаки, чтобы кто-нибудь связался с полицией, и те отследили звонившего.

– Все, – ответствовал голос в телефонной трубке. – Он убивал рассветы, птичий щебет и размашистую красу вольного волчьего бега. Он убивал нашу воду и наше небо. Но, что страшнее всего, он убивал наше завтра.

– Он же был простым опрыскивателем полей, – заметил телевизионщик.

– Совершенно верно, – подтвердил неизвестный собеседник. – А мы представляем СОВ и не позволим больше так с нами обращаться. Ни вам, ни подобным вам разным Уинстонам Хоагам с целого света.

И чего ради этот Союз кого-то-там решил убить опрыскивателя полей? – подумал телевизионный репортер.

На этот вопрос ответили, хотя он даже не успел его задать.

– Мы представляем Союз освобождения видов, – заявил неизвестный. – Это было высоконравственное убийство.

– Да что же нравственного в убийстве отца трех детей? – заорал в трубку репортер, теряя профессиональное бесстрастие.

– Да, это был высоконравственный поступок. Мы уничтожили самолет и пилота, не нанося вреда окружающей среде. Яд, несущий геноцид живым существам, остался в бункерах.

В течение следующего месяца произошло еще три «нравственных убийства». Союз освобождения видов взял на себя ответственность за убийство владельца скотоводческого ранчо. Беднягу удушили колючей проволокой. Как особенно тщательно подчеркивали представители Союза, звоня в органы печати, они не оставили колючую проволоку там, где об нее могли бы пораниться животные, но всю ее затолкали в глотку владельца ранчо. СОВ также опутал их же собственными сетями команду судна, ловившего тунца, и затопил людей в глубинах Тихого океана неподалеку от калифорнийского побережья; при этом члены Союза позаботились, чтобы сети ни в коем случае не размотались и не представляли опасности для рыб. Наконец, они забили нефтяную скважину на отмелях вблизи массачусетского побережья проломленными черепами бурильщиков, гордо объявив, что была использована «естественная, не отравляющая среду заглушка.»

Валдрон Перривезер III не пытался даже оправдывать убийства. После каждого из них он появлялся в нескольких телевизионных программах, чтобы объяснить свой взгляд на эти смерти:

– Поскольку я осуждаю насилие в любой его форме, нам следует повнимательнее присмотреться к тому, что послужило корневой причиной этих убийств.

А далее он с полчаса распространялся на тему о жестокости человека по отношению к другим живым существам.

– Что же мы за общество, – вопрошал он, – если описывая чью-то жестокость, говорим, что «он раздавил его, как клопа.» Или червяка. Мы накалываем живое существо на металлический крючок, чтобы приманить другое живое существо, которое стремимся поймать и задушить, да еще называем это спортом. Как вы понимаете, джентльмены, я говорю о рыбной ловле.

– Мы понимаем вас, мистер Перривезер, – ответил комментатор. – Тем более естественны такие высказывания в ваших устах, ведь вы – один из ведущих защитников природы в Америке. Но что вы скажете об убийстве целой команды рыболовецкого судна?

– А что можно сказать о тех миллионах смертей, которые случаются ежедневно, а наша пристрастная пресса о них даже не упоминает? В конце концов, Союз освобождения --">