Уоррен Мерфи , Ричард Сэпир - Остров Зомби

Говори скорей. Как убивать этих бессмертных?

Чиун не успел еще ему ответить, как Самди поднялся с камня, на котором сидел. Он хлопнул в ладоши, и все двадцать фигур мгновенно замерли, словно они были автоматами, которых отключили от источника энергии.

– Вот это да! – восхищенно произнесла Руби. Выбравшись из кустарника на дорогу, она подошла к Римо и Чиуну. – Как вы это делаете? А? Как?

– Послушан, Руби, – как можно спокойнее произнес Римо, – заткнись, пожалуйста.

Самди величественно двинулся вперед, огибая озеро, а наверху горы, где стояла деревня, стали появляться ее жители, мужчины и женщины. Они внимательно следили, как развиваются события внизу.

Генералиссимус Корасон погрузился в жидкий асфальт уже по пояс. С неимоверным трудом ему удалось повернуться в густой жиже, не выпуская из рук аппарата.

– Ты не станешь правителем, Самди, – вопил он. – Самый главный здесь я! Корасон!

Самди даже не повернулся в его сторону.

Корасон лихорадочно шарил по аппарату, ища нужную кнопку. Наконец нашел и нажал ее. Но в суматохе он забыл, что сначала нужно прицелиться. Раздался треск, и зеленоватое сияние окрасило самого Корасона – удар пришелся прямо ему в живот – на какую-то долю секунды президент ярко вспыхнул, а затем растекся зеленой лужицей по темной поверхности асфальтового озера. Его хлопчатобумажная военная форма тоже распалась, а позолоченные ордена – все, что осталось от Живого Бога, Пожизненного правителя, президента Всея Бакьи, – немного побулькав в зеленой лужице, погрузились в темную массу озера вслед за аппаратом, гвоздиками от сапог президента и, наконец, самой зеленой жижей, что раньше звалась Корасоном.

– Подите прочь, – грозно крикнул Самди, и двадцать мужчин с остекленевшими глазами тут же повернулись и, шаркая ногами, поспешили назад, в сторону деревни.

Самди подошел к Руби, Римо и Чиуну.

– И что теперь, детка? – ласково спросил он Руби.

– Теперь вы станете правителем, – сказала Руби. – Судьба Бакьи в ваших руках.

– Я уже стар, – произнес Самди.

– Разве это возраст? – возразил Чиун, встретившись глазами с Самди. – У вас впереди еще много лет жизни. Что касается меня, то я уполномочен заявить самим президентом Соединенных Штатов, моим непосредственным хозяином – ведь я не работаю на кого попало, – что Соединенные Штаты обязуются оказывать вам всестороннюю помощь.

– Спасибо, – поблагодарил его Самди. – Но я даже не знаю, с чего начать.

– Для начала перестреляйте человек полтораста подозреваемых в предательстве.

– Зачем? – удивился Самди.

– Хороший тон. Все так делают.

* * *

– Но у нас нет аппарата, – ворчала Руби, когда тем же вечером они летели в Штаты.

– Его вообще нет, – сказал Римо. – Он исчез, как будто его никогда и не было. Забудь о нем.

– Эти ребята в ЦРУ иногда бывают как бешеные. Еще уволят. И тогда прости-прощай мой ежемесячный чек.

– Не беспокойся по этому поводу. Чиун замолвит за тебя словечко. Если ты еще не знаешь того, о чем, похоже, известно всем, то учти: Чиун работает на президента Соединенных Штатов.

– Больше не работаю, – сказал Чиун.

– Вот как? А почему, собственно? Неужели ты опять с нами, черной костью, работающими на какого-то Смита?

– А почему бы и нет? – ответил Чиун, и голос его дрожал от плохо скрываемого гнева. – Ты заметил, чтобы меня, когда закончилась операция, поздравили с успехом? Может, видел телеграмму?

– Нет, не видел, – сказал Римо.

– Вот и я тоже. А на неблагодарных я не работаю, – отрезал Чиун. – Про Смита хоть все ясно.

– Ты прав, папочка. Абсолютно прав. А ты что собираешься делать, Руби?

– Вернусь к себе на фабрику и буду опять крутиться, чтобы свести концы с концами. А вы, надеюсь, научите меня, как распознавать, у кого какое оружие, и еще как бросать кости.

Римо наклонился к ней.

– Всему научу, только приходи ко мне в постель.

Руби весело рассмеялась.

– А зачем ты мне нужен? У меня уже есть золотая рыбка. А впрочем, – призадумалась она, – ты не так уж плох.

Римо радостно заулыбался.

– Да. Ты не так уж плох – ты просто из рук вон плох. Совсем никуда не годишься. Лучше уж старый джентльмен научит меня всему.

– Сорок процентов, – сказал Римо.

– Двадцать, – поправила Руби.

– Тридцать, – уточнил Чиун. – А с простофилей я расплачусь сам.

--">